Предыдущий текст — Следующий текст
ЦГАИПД, фонд 4000, опись 17, дело 34
2-й стрелковый полк 4 дно, впоследствии 234 СП 86 стр. дивизии.
2-й стр. полк 4 ДНО комплектовался в Куйбышевском районе города Ленинграда
с 5-го по 20-е июля 1941 года в помещении 206 школы. (Фонтанка, 62). Вначале
полк назывался истребительным, так как по замыслу командования Ленфронта его
предполагалось направить в тыл противника для диверсионной работы. В полку тогда
насчитывалось 1000 человек ленинградских добровольцев – рабочих, служащих, интеллигентов,
артистов, милиции, частично рабочих Ижорского завода. Девушки Ижорского завода
потом исключительно добросовестно выполняли роль медсестёр и санитарок. Все
документы у личного состава полка (паспорта, удостоверения, фотокарточки, партийные
и комсомольские билеты, адресные книжки) были отобраны и сданы в Куйбышевский
райком партии.
В организационном отношении полк был составлен из 10 подразделений по 100 человек
в каждом. Командирам и политработникам вменялось в обязанность знать в лицо
своих бойцов. Командиром полка был назначен полковник Ланской Василий Андреевич,
опытный командир в тактическом отношении. Комиссаром полка назначили Середина
Григория Ивановича, члена партии с дооктябрьским стажем. Во время гражданской
войны он был комиссаром полка, затем окончил Военно-политическую академию им.
Толмачёва. Начальником штаба был лейтенант Деев, призван из запаса. Штаб полка
состоял из 8 человек, в том числе: казначей, писарь, связист-радист. Полку придали
рацию, снабдили деньгами для закупки питания у населения.
Две трети личного состава полка не были подготовлены к боевой обстановке (за
исключением подразделения милиции – около 300 человек). Имея высокое сознание,
убеждённость и желание защищать Родину от фашистских захватчиков, личный состав
не был подготовлен к трудностям боевой жизни, и переходам, слабо владел личным
оружием и не умел применяться к местности. Все добровольцы получали денежное
довольствие в зависимости от того, сколько они получали на заводе или в учреждении
до вступления в армию. Некоторые рядовые бойцы получали ежемесячно свыше двух
тысяч рублей.
Итак, за неделю до отправки на фронт, личный состав ещё готовился к действиям
в тылу противника. Как подтверждение высокой сознательности добровольцев, комиссар
полка т. Середин приводит такой пример: «Командиры и бойцы питались в ресторанах:
сад-ресторан на р. Фонтанке и на Садовой – «Метрополь». Обслуживали и кормили
хорошо, никаких жалоб не поступало. Все были довольны. Кухонь в полку не было.
Но вот 15 июля, после обеда к командованию полка явился зам. директора ресторана
«Метрополь» и заявил, что ваши военнослужащие захватили с собой пятьсот столовых
ложек. Их легко обнаружить, так как они имеют монограмму ресторана. Он просил
принять меры к возврату ложек ресторану. Комиссар и командир посоветовались
между собой и решили созвать полк во дворе школы, чтобы поговорить по этому
поводу с личным составом. Смысл беседы, разговора комиссара с бойцами сводился
к следующему: "Все мы с вами добровольцы, все готовы отдать жизнь за победу
над врагом. Все вы и ваши семьи материально обеспечены. Представитель ресторана,
где вы добротно питались, заявил, что у них недостаёт около 500 столовых ложек.
Мы с командиром полка убеждены, что вы это сделали не умышленно. Знаем, что
в хозяйственных магазинах ложек нет и многие, видимо, ими запаслись для фронта.
Ложки ресторану надо вернуть, а вам выдадут казённые. По окончании этой беседы
при входе в помещение будут поставлены корзины и у кого есть эти ложки, опустите
в них. Командование надеется, что вы проявите сознательность и на наш полк не
ляжет пятно позора". Когда все вошли в помещение школы, то обе корзины
были полны ложек. При подсчёте их оказалось свыше 600. Ложки были возвращены
ресторанам. Через два дня весь полк был снабжён столовыми ложками.
20 июля во второй половине дня полк походной колонной направился на Балтийский
вокзал. Многие из добровольцев прошли последний раз по улицам Ленинграда. Нас
тепло провожали граждане Ленинграда, желали нам победы над врагом. На вокзале
нас ждали эшелоны из товарных и классных вагонов. С платформы погрузили орудия.
На тендерах двух паровозов были установлены зенитные пулемёты. Всё это выглядело
солидно-воинственно и ни у кого на лице не было видно ни страха, ни сожаления
о принятом решении пойти добровольцем на фронт.
Из Ленинграда выехали ночью. В вагонах, кроме дежурных, все спали. На рассвете
21 июля эшелон прибыл на станцию Котлы Кингисеппского района. Станция и посёлок
были разбиты с воздуха неприятельской авиацией. Быстро выгрузились и направились
в близлежащий лес, где, маскируясь, простояли два дня. Приводили в порядок оружие,
обмундирование, укладывали в вещевые мешки «НЗ».
К вечеру 21 июля начальник политотдела Шуров Александр Васильевич вызвал в политотдел
политработников для инструктажа по вопросам соблюдения бдительности, скрытности
движения и о взаимоотношения[х] с населением. Особое внимание было сосредоточено
на марше, чтобы он прошёл благополучно. Этот марш был серьёзным экзаменом для
всего личного состава. Дело в том, что большинство бойцов не было ещё втянуто
в походную жизнь. Погода стояла жаркая, температура доходила до плюс 30 градусов.
При выезде на фронт личному составу выдали добротные кожаные сапоги фабрики
«Скороход» с двойными подмётками, они были тяжеловаты. А наши бойцы привыкли
в Ленинграде ходить в ботинках с носками, а многие даже не носили сапог никогда.
При возвращении в свои полразделения был организован показ того, как нужно наматывать
портянки, чтобы избежать потёртости ног. Но часть бойцов не придали этому значения
и на первом же переходе жестоко поплатились за это. Натёртость ног к концу первого
дня похода появилась у 40-50% ополченцев. Эти люди оказались небоеспособными.
Жалко было смотреть на их мучения с натертыми в кровь ногами, с пузырями от
большого пальца до пяток. Все они сидели на обочине дороги разутыми и медицинские
работники полка оказывали им помощь – смазывали ноги, забинтовывали. Отдельных
людей пришлось отправить в медсанбат. Потребовалось несколько дней лечения,
чтобы люди снова вступили в строй. Этот случай послужил большим уроком для всех.
Потертость вынудила командование полка сделать остановку на двое суток. Время,
правда, не пропало даром. Объясняли, учили бойцов, как нужно правильно обуваться,
подгонять снаряжение, обращению с гранатами и их бросанию в цель. Объясняли
правила стрельбы из винтовки и как скатывать шинели в скатки. К этой работе
были привлечены старые солдаты.
Приведя себя в порядок, полк двинулся дальше. Придя в д. Крикково, сделали привал.
Хозяйственники приготовили вкусный обед. Покушали хорошо, отдохнули. На четвертые
сутки марша подошли к реке Луге и по понтонному мосту перешли ее на левый берег.
Шли ночью вдоль колхозных полей, наливавшихся хлебов. В невидимой синеве неба
то и дело завывали немецкие самолеты, неся смертельный груз, летевшие в Ленинград.
Больно было смотреть на это. Ведь мы все были ленинградцами. Там остались наши
жены, дети и матери.
Наконец, полк прибыл в район, указанный приказом. На шоссе Кингисепп-Нарва был
выдвинут один батальон, остальные части расположились в старых пограничных землянках,
где простоял[и] до 8 августа. Вырыли окопы полного профиля, ячейки вдоль шоссейной
дороги на случай, если появятся танки противника. Укрывшись в них, мы забросали
бы танки гранатами, бутылками с жидкостью. В сторону Нарвы установили наблюдение
за противником, но такового не было видно. Первый стрелковый полк нашей дивизии
вёл бой с фашистами, но это было далеко от нас и мы не слышали боя. Мы не были
информированы, что там происходит.centralsector.narod.ru
8 августа полку было приказано оставить позиции и срочно двигаться пешим порядком
по маршруту Кингисепп – Молосковицы – Пустошка. При подходе к Молосковицам увидели,
что посёлок подвергся бомбежке с воздуха. Прошли деревни Морозово, Худачево,
Лопец, Муликово и подошли к Пустошке. Грязь была непролазная, шел мелкий дождик.
У Пустошки шел бой, там сражались курсанты Пехотного училища имени С.М. Кирова,
которые несли большие потери. Полк принял боевой порядок и стал наступать на
Пустошку. В это время ранило в руку комполка тов. Ланскова, когда он влез на
дерево и наблюдал бой. Был получен приказ командира дивизии немедленно отойти
в район северо-восточнее Морозово и присоединиться к штабу дивизии. Вначале
мы были в недоумении, почему отходим. Но потом выяснилось, что когда 2 СП направился
на Пустошку и удалился в лес, в это время днем фашисты перекрыли дорогу, идущую
из Молосковиц на Морозово танковыми соединениями и пехотой на транспортерах.
Дивизия была отрезана от баз снабжения и от наших частей. Одновременно с этим
фашисты захватили и дорогу, идущую из Волосово на Осьмино. В этом бою дивизия
потеряла артиллерию и машины, потеряла маневренность. Настроение наших войск
было подавленное, но паники не было. Командир дивизии принял решение сосредоточить
дивизию в одном месте – в лесу северо-восточнее Морозово.
Выведя полк из боя, командование полка решило пробираться лесами и болотами
ночью. Удачно совершив переход, утром остановились на отдых на опушке леса,
что восточнее Морозово, покушали – что было, попили чаю, проверили состав подразделений,
переобулись и, немного отдохнув, решили двигаться дальше. Некоторые за это время
даже успели побриться.
Но на войне не всегда бывает так как хотелось бы. Охранение донесло, что по
болоту в нашу сторону в рассыпном строю движется какая-то часть, возможно, немцы.
Полк принял боевой порядок и приготовился встретить непрошеных "гостей".
Со стороны противника слышалась русская речь: "Не стреляйте, свои".
На эту провокацию мы не поддались. Когда немецкая цепь приблизилась метров на
двести, мы открыли ружейный и пулеметный огонь и затем перешли в контратаку.
Немцы не выдержали нашего натиска и стали поспешно отступать. В это время мы
взяли одного пленного немца. Одна из наших рот настолько увлеклась преследованием
противника, что, как мы узнали позднее, попала в засаду и, несмотря на принятые
меры, мы не смогли ее вернуть в расположении полка. Полковник Ланской послал
посыльного, чтобы рота немедленно вернулась, но ни посыльный, ни рота так и
не вернулись.
Во время отражения атаки противника в полк явился связной из дивизии с устным
приказанием немедленно присоединиться полку к дивизии. Он уточнил место расположения
дивизии. Оставаться и ждать прибытия роты дольше было нельзя, так как мы были
обнаружены противником. Полк двинулся в распоряжение штаба дивизии, ведя с собой
пленного. Несли трофеи, в том числе захваченный тяжелый пулемет противника.
В вечеру того же дня усталые, мокрые, так как пришлось идти болотами, полк присоединился
к дивизии.centralsector.narod.ru
Среди работников штаба дивизии наблюдалась растерянность. Многие поснимали знаки
различия. Обсуждался вопрос, что делать дальше. Прорываться ли к своим или же
остаться в тылу противника и действовать как партизаны. В районе расположения
штаба дивизии находились тяжело раненые бойцы и командиры под присмотром медработников.
Сами они идти не могли, их нужно было нести на носилках. Запасов продовольствия
не было. Личный состав частей настолько устал и был голоден, что еле передвигал
ноги и, конечно, не мог нести раненых. Командование дивизии решило тяжело раненых
оставить в лесу под насмотром медработников, а частям дивизии двумя колоннами
пересечь дорогу, идущую из Волосово на Осьмино и двигаться лесами для присоединения
к своим частям. Тяжёлый трофейный пулемет мы закопали в лесу, стали готовиться
к броску через дорогу.
Ночью разведка сообщила, что дорога из Волосова в Осьмино, покрытая булыжником,
патрулируется танками противника. С рассветом 18 августа 1941 года двумя колоннами
дивизия пересекла дорогу и углубилась в лес. Сопротивления противника мы не
встретили. По пути движения разрушили палатку противника, в которой находились
связисты, и перерезали провода немецкой связи. Противник, видимо, не обнаружил
расположения дивизии, поскольку в этом месте к утру танков не было. Когда наши
части углубились на километр северо-восточнее от дороги, противник открыл артогонь
по площади. Он не причинил нам никакого вреда. А мы в свою очередь усилили быстроту
продвижения.
В боях за д. Лопец и район д. Морозовки 2-й СП понёс потери в командном составе.
Был смертельно ранен командир батальона Приезжев Александр Петрович, получил
тяжелое ранение в грудь и ногу тов. Тетюев, бывший командир батальона школы
милиции г. Ленинграда. Это были опытные, дисциплинированные командиры, мужественные,
храбрые, всеми любимые командиры.
Три дня личный состав 2 СП шёл болотами, лесами, почти без отдыха, без куска
хлеба. В первый день бойцы и командиры получили по две морковки и по луковице.
Бойцы настолько были обессилены, измотаны, что стоило больших усилий и строгих
мер, чтобы люди не отставали, не бросали оружия и патронов. У нас было несколько
тысяч казенных денег и мы предлагали командованию дивизии купить у населения
мясо, чтобы сварить обед и накормить личный состав, подкрепить их силы. Но командир
и комиссар дивизии категорически запретили это делать, под тем предлогом, что
противник может нас обнаружить. Так и шли болотами, по колено в грязи, голодными,
усталыми и только к концу третьих суток севернее станции Кикерино – в Губаницах
встретили наши части. 2-й стр. полк остановился в лесу северо-западнее Губаниц
– совхоз Гомонтово. В этом же примерно районе в лесу находился полевой штаб
55-й армии. Мы сдали туда пленного и рассказали о положении дивизии. Население
из посёлков эвакуировалось настолько поспешно, что даже часть скота и птицу
бросили на произвол судьбы. Остановившись на привал, мы зарезали бычка, сварили
обед, накормили бойцов. Люди повеселели, прибавилось сил.
Из всех раненых в районе Морозово вышел из окружения только один боец. Он был
ранен в ногу около ступни. Нога была забинтована плащпалаткой. Он шел, опираясь
на толстую палку. (Его фамилия в памяти не сохранилась). Этот боец, превозмогая
боль, проявил исключительное упорство, самообладание, шёл со всеми, не жалуясь
на боль.
Части дивизии, в том числе и 2-й СП, несколькими колоннами следовали в район
Гатчины. Одну из колонн вёл помначштаба полковник тов. Колосов А.А. Он в своих
воспоминаниях приводит такой эпизод: «Между Елизаветином и Гатчиной на дороге
стояла легковая машина, окрашенная в чёрный цвет. Около машины стоял офицер
в звании подполковника. Одна нога его была поставлена на ступеньку машины, а
сам он смотрел на проходящие наши подразделения. Он спросил – здесь ли командиры?
Товарищ Колосов подошёл к нему, отрекомендовался и получил приказание сообщить
обстановку и в то же время сам задал вопрос – далеко ли немцы? Но прежде чем
ответить на заданный вопрос, я потребовал предъявить документы. Он предъявил
бумагу, в которой было написано, что подполковник Дарьин является уполномоченным
ставки главнокомандующего Лужско-Елизаветинского направления. Удостоверение
было подписано К.Е.Ворошиловым. Я ознакомил его с обстановкой. Подполковник
быстро уехал».
Полк проследовал дальше и остановился севернее Гатчины в лесу, где простояли
двое суток. Здесь к полку присоединились наши хозяйственники – помощник комполка
т. Иванов Афанасий, начпрод Гозман и начфин тов. Смирнов. Они в окружение не
попали, так как на подходе к д. Морозово их предупредили, что посёлок занят
немцами. Они вернулись и только через десять дней присоединились к полку. Хозяйственники
организовали нормальное питание. Бойцы получили горячую пищу – чай.
27 августа 2-й СП получил приказ перейти в район д. Лукаши и выбить немцев из
д. Пустошки (это вторая Пустошка). Вышли в 22 часа, рано утром прошли д. Лукаши
и лесом направились к д. Пижма. Правее её был вырыт
глубокий противотанковый ров. Полком командовал лейтенант Деев (Ланской по болезни
отсутствовал). Он приказал атаковать противника с хода. Наступали открытой местностью
вдоль рва. Подразделения полка, приблизившись к д. Пустошка, стали готовиться
к броску, чтобы её занять. Тут случилось непоправимое. Противник заметил наше
продвижение к Пустошке и на быстром ходу несколько танков стали по бокам рва.
Они прямой наводкой открыли убийственный огонь вдоль рва. Скрыться было некуда.
А когда наши бойцы, пытаясь укрыться от обстрела, вылезли из рва на болото,
противник открыл ураганный огонь из миномётов, пулемётов, автоматов. Деревня
Пижма горела, по улицам бегала скотина, поросята. В этом бою мы потеряли убитыми
и ранеными свыше ста человек. Потеряв миномёты, полк отошёл в д. Лукаши, где
двое суток приводили части в порядок.
28 августа получили приказ двигаться по маршруту Красная Славянка–Павловск–Пушкин–Александровская.
Остановились в д. Сузи. 29 августа получили пополнение около 500 человек бойцов,
вооруженных винтовками. Это были люди разных возрастов, рабочие с заводов, добровольцы
Народного ополчения из разбитых частей и немного кадровых солдат и офицеров,
вышедших из окружения и собранных на сборных пунктах военкоматов. В этом районе
бойцы впервые увидели наши мощные танки "КВ", смотрели на них с восхищением,
удивлялись, как они легко передвигались по грязным улицам посёлка. Эти танки
вселили уверенность у личного состава и думалось, что мы здорово сильны и духом
и мощным оружием войны.
31 августа полку было приказано выступить в направлении Усть-Тосно, что на левом
берегу р. Невы. В этом районе фашисты уже заняли деревни Ивановское, Никольское,
Отрадное, а в Усть-Тосно немцы стали переправляться через реку Тосно с целью
занять Колпино, Саперную, Понтонную. На подходе к Колпину противник обстрелял
полк из минометов. Полк рассредоточился, продолжал свой путь. При вступлении
в Колпино уже было темно. Город охраняли рабочие отряды Ижорского завода. Во
втором полку были рабочие Ижорского завода, они стали проситься отпустить их
часа на два повидаться с родными. Командование удовлетворило их просьбу. Они
все во-время вернулись в свои подразделения.
Утром 1 сентября 2-й СП в составе трех батальонов двинулся из Колпино к деревням
Новая – Усть-Тосно: первый батальон комбата тов. Яскина на левом фланге, от
р. Нева до шоссейной дороги, идущей от Ленинграда на Мгу; второй батальон –
комбата тов. Тимофеева – от шоссейной дороги до ж.д. Ленинград–Мга и третий
батальон комбата тов. Черноглазова на правом фланге – в лесисто-болотистой местности
от ж.д. полотна в метрах 300-400 до западного берега р. Тосно. После короткого
боя полк оттеснил передовые части противника из деревни Новой и стал продвигаться
дальше на восток, имея задачей овладеть Усть-Тосно. Но взять схода Усть-Тосн[о]
не удалось, так как полк не имел артиллерии. Было только четыре ротных миномета
и один станковый пулемет. Но нам удалось выбить немцев из окопов, вырытых ими
перед деревней Усть-Тосно, и занять их. С этого дня фронт на этом участке стабилизировался
и немцы больше продвинуться на запад, в сторону Ленинграда не смогли.
Во второй декаде сентября в полк прибыло пополнение: 107 м/м минометный дивизион
(командир т. Сторошев и его заместитель лейтенант Нетреба; оба они кадровые
офицеры), группа Фофанского, человек 40, остатки первого полка 4-й ДНО, многие
из них были без оружия.
Днём 17 сентября немцы открыли ураганный огонь из артиллерии и минометов и повели
наступление на позиции полка. На правом фланге 2-го батальона находилась шестая
рота, которой командовал лейтенант Алферов (бывший адъютант командира дивизии).
За несколько дней до этого рота была пополнена необстреленными людьми, да и
сам Алферов был молод и в боях не участвовал, не выдержал обстрела и самовольно
отвел роту за километр в тыл. Этим воспользовались немцы, заняли окопы роты
и стали просачиваться в глубь нашей обороны, обстреливая из автоматов во фланг
другие роты. Положение создалось тяжелым. Бойцы стали поговаривать, что их обходят
и стоило немалых трудов, чтобы их успокоить. В прорыв была брошена полковая
разведка под командованием тов. Коростылева. Она выбила немцев и восстановила
положение. Лейтенант Алферов приговором военного трибунала был расстрелян как
трус.
Почти весь сентябрь месяц 2-й СП вёл оборонительные и наступательные бои на
фронте в полтора километра. Два раза форсировали р.Тосно, но сил не хватало
закрепить захваченный рубеж и полк откатывался на прежние позиции. В отдельные
дни число бойцов на переднем крае не превышало 300 человек. Враг неоднократно
пытался сбить полк с занимаемых позиций, но полк удерживал их, отбрасывая немцев.
В этих боях мы имели убитых и тяжело раненых. Были ранены помначштаба полка
Афонин П.Г., были убиты помначштаба тов. Милявский, политрук роты Виноградов,
комбат Тимофеев и другие.
<...>
Г. Середин
31/III 71 года
Возражений не имею
Г.С.
Предыдущий текст — Следующий текст