|
"Они ушли в ополченцы... "
СПб.: Logos, 2007
Составитель Н. П. Андреева. В данной книге
приведены рассказы студентов и учащихся средних учебных заведений Санкт-Петербурга
на основе интервью, взятых у ветеранов Ленинградской армии народного ополчения.
стр. 138-143
СТУДЕНТЫ РВАЛИСЬ НА ФРОНТ
(Мерзлютин Юрий Борисович, Александров Олег Александрович)
Этот рассказ посвящен двум ветеранам ВОВ, бойцам ЛАНО, студентам- лэтийцам,
двум друзьям - Юрию Борисовичу Мерзлютину и Олегу Александровичу Александрову.
Их дружба началась во время войны, в чём её особенная ценность, и длится
по сей день, когда нашим героям уже не по двадцать лет, как было в начале
этой истории.
А начиналась история в тёплый, солнечный июнь 1941 года. Юрий Мерзлютин
и Олег Александров жили обычной студенческой жизнью, полной забот и волнений:
шла сессия. Юрий Борисович вспоминает, что на 22 июня была назначена консультация
по чрезвычайно сложному предмету-теории машин переменного тока, который
читал профессор Н. Н. Рукавишников. Экзамена боялись, от него во многом
зависел исход сессии, и поэтому готовились студенты изо всех сил.
Но привычный ход жизни был прерван. 22 июня по всем радиостанциям прозвучало
сообщение о начавшейся войне с фашистской Германией.
В этот воскресный день уже к полудню, сразу после выступления Молотова,
в институт стали сходиться студенты, преподаватели, служащие. Были там
и наши герои. В вестибюле приходящих встречал большой плакат с обращением:
"Кто хочет бить фашистов - иди в партком и комитет комсомола!".
Желающих сразу же нашлось много. Они приходили с просьбами отправить их
на фронт в партийную организацию института, но ответ для большинства был
один: продолжайте сдавать экзамены, когда вы понадобитесь - вас позовут.
Как вспоминают Юрий Борисович с Олегом Александровичем, в то время студенты
ждали, что их отправят на какие-либо общественные работы. Так оно и случилось.
В скором времени группу студентов ЛЭТИ, в которой были Юрий и Олег, отправили
в Лемболовский район для строительства укреплений. Там студенты рыли окопы,
возводили противотанковые заграждения. Как сегодня вспоминают ветераны,
чтобы запугать финнов, выкладывали известняком на земле грозные надписи.
3 июля к ним в часть приехал заместитель секретаря комитета комсомола
института с объявлением о начале формирования армии народного ополчения.
Студенты Юрий Мерзлютин и Олег Александров записались в первый же день,
вместе с десятком их товарищей. Официальное зачисление в ЛАНО состоялось
10 июля, и в рядах ополченцев оказалось около сотни студентов ЛЭТИ. Подобное
решение не вызывало у участников событий каких-либо вопросов, оно было
совершенно естественным: нужно было защищать свою Родину. Вообще же, как
вспоминают очевидцы тех событий, буквально у каждого пункта записи добровольцев
стояли целые очереди. Насильно никого в ополчение не загоняли, студенты
сами рвались на передовую. Этому способствовало и общее настроение того
времени. Девушки требовательно спрашивали ребят, были ли они в военкомате,
те, в свою очередь, обивали пороги пунктов записи, прося разрешения отправиться
на фронт.
После записи в народное ополчение добровольцев отправили в Ленинград.
Уже в городе наши герои встретились с лейтенантом Папенковым, который
формировал отдельную противотанковую артиллерийскую батарею. Спросив лишь,
будут ли они вместе и куда их отправят, семеро студентов ЛЭТИ, в числе
которых были и Мерзлютин с Александровым, стали артиллеристами противотанкового
дивизиона.
Все ребята учились на разных факультетах, Олег с Юрием виделись до этого
только мельком.
А дальше семеро студентов поехали на Кладбищенскую улицу для получения
обмундирования, откуда их должны были отправить на обучение, и дальше
- на фронт. Настало время прощаться с друзьями и близкими.
Попрощавшись дома с роднёй, Мерзлютин стал собираться обратно в расположение.
Мама Юрия пошла провожать его до трамвайной остановки. В последний момент
перед расставанием мама спросила: "Юрочка, когда же мы увидимся?"
- "Когда с войны вернусь", - ответил он, вскочил на подножку
трамвая и уехал. В это время на остановке стоял военный, бывший свидетелем
этой сцены. Он подошёл к женщине и спросил, кого она отправила на фронт.
"Сына", - ответила она, на что он сказал, что после такого прощания
он обязательно вернётся.
В июле их дивизион отправили под Красное Село. Туда они шли ночью пешком
около тридцати километров, поскольку такое количество людей днём было
переводить нельзя. В часть они прибыли 10 июля. Но военная подготовка
началась не сразу. Будущих артиллеристов должны были обучать стрельбе
из противотанковых пушек, но оказалось, что пушек никаких нет. Через пару
дней им привезли батарею зенитной артиллерии, объяснили, что из "этого"
стреляют по самолётам, и на этом подготовка закончилась. Стрелять учились
уже потом. Студенты оказались толковыми и освоились со всем быстро.
С войной столкнулись уже в первых числах августа. Времени с тех пор прошло
много, но, как говорят ветераны сегодня, многие картины всплывают с такой
отчётливостью, будто это было вчера.
После столь краткого курса обучения, ребят отправили под Волосово. Войну
почувствовали уже в пути. Олег Александрович вспоминает, что первое ощущение
опасности возникло, когда они ехали в эшелоне. Он ехал в товарном вагоне,
лёжа на ящиках со снарядами. В окошке увидел такую сцену: немецкий самолёт,
подлетевший к эшелону, сбросил бомбу. Погибнуть была пара пустяков.
Попали Юрий и Олег в 1-ю гвардейскую дивизию народного ополчения (впоследствии
переименованную в 80-ю ордена Кутузова 2-й степени Любанскую стрелковую
дивизию). В начале августа дивизию высадили под Волосовом, и ещё вчерашние
студенты сразу попали под бомбёжку. Так, от зачисления в ряды народного
ополчения до первого боя прошло меньше месяца.
А первый бой произошёл уже через два-три дня после выгрузки. Основной
удар приняли на себя пехотинцы и понесли страшные потери. От дивизии (а
её полная комплектация составляет около десяти тысяч человек) осталось
примерно семьсот. Наши герои, бывшие артиллеристами, хотя и подвергались
опасности, но не столь сильной. Они видели, как разворачивались бои, как
рвались снаряды. И им было страшно.
Надо было немедленно отступать, вывозить снаряды. Но тут выяснилось, что
водитель грузовой машины куда-то исчез. Юрий сел за руль и отогнал машину
со снарядами в отдаление. Была полнейшая неразбериха: все части перепутались
и ребята отстали от своей. И они всей командой, вдесятером, попали в чужую
часть, где пробыли несколько суток. С этим связан один из неприятных эпизодов
в воспоминаниях наших героев. Через пару дней в части начали поговаривать,
будто ребята убежали от боевых действий, бросили своих. И им стало не
по себе. Неприятно было то, что в той сумятице, которая происходила в
сорок первом, сложно было кому-то что-то доказать. И они решили уходить.
Оставив снаряды, не привлекая к себе внимания, ушли искать своих.
Через некоторое время группа вышла к Кипени, где встретила лейтенанта
Папенкова. Тут со всем разобрались, съездили забрать снаряды, вернулись
в свою часть. Ребят встречали как героев: поставили перед строем, объявили
благодарность за то, что сохранили боезапас.
Помимо военных тягот, ребята столкнулись ещё и с постоянным изнурительным
трудом. Правда, как говорят ветераны, к этим трудностям все довольно быстро
привыкли.
Особенно много работы было, когда меняли позиции. По прибытии на новое
место нужно было зарыть в землю пушки и приборы для определения координат
самолёта. Пушки весили несколько тонн, приборы - около тонны. Дальше рыли
себе землянки. Однажды их позиция была вблизи передовой. Был отдан приказ
укрепляться. Солдаты вырыли землянку и сделали крышу в три наката. Накат
- это слой брёвен, прикрытый землёй, имеющий огромный вес. Легли спать.
Ночью проснулись от страшного шума, засыпанные землёй. Оказалось, что
крыша рухнула, но так, что выход не завалило - брёвна упали углом, не
задев спящих.
И так было постоянно: только успевали укрепиться, как поступал приказ
сниматься и менять позицию. Бывали времена, когда дивизион менял позицию
по два-три раза в месяц, и окапываться просто не успевали.
Бытовые условия были очень тяжёлыми: человеку, прожившему жизнь в достаточно
комфортной обстановке, совершенно непонятно, как можно воевать, заниматься
тяжёлым физическим трудом, переносить голод, ночевать где придётся. А
ведь всё это действительно было. И держаться ребятам помогало чувство
долга, полная ясность того, что нужно выстоять любой ценой.
Уже через год ребята очень ослабли. Снаряд, весивший шестнадцать килограммов,
поднимали вдвоём. Особенно тяжело приходилось зимой: холода стояли страшные,
жили впроголодь, одеты были плохо. Чтобы отапливать землянки, нужно было
заготавливать дрова. А сил совсем не было - ствол берёзы из леса приносили
вшестером.
Но война есть война, и помимо борьбы за выживание перед ребятами стояла
задача воевать с врагом. От ударов авиации батарея страдала немного, почти
все бомбёжки удавалось предотвратить. Потери в основном несли от артиллерийского
и миномётного обстрелов. В состав батареи входило около ста человек, в
конце войны же демобилизовалось немногим больше десяти. Кто-то погиб,
кто-то пропал без вести, некоторые выбывали по ранению или по болезни.
Так случилось и с Олегом Александровичем. В январе 1942 года он тяжело
заболел воспалением лёгких. Сказалась холодная зима и общее истощение.
Дивизия стояла около Ладожского озера. В то время "Дорога Жизни"
уже была открыта и дивизию собирались переводить в другое место. В начале
отправляли машину с боеприпасами, на которой и приказали увезти Олега.
Как вспоминают его товарищи, когда его клали в машину на ящики с патронами,
он был без сознания. Все считали тогда, что больше его не увидят.
Олега Александровича привезли в посёлок Жихорево. Всю дорогу до госпиталя
он был без сознания. Очнулся лишь когда его снимали со снарядов. Дальше
несли по больничным коридорам. Там ему встретился командир батареи лейтенант
Лебедев, который спросил у больного: "Ну как, Олег, вернёшься?"
- "Обязательно", - ответил тот. Потом он потерял сознание и
очнулся уже в палате. Над ним стояли два врача и обсуждали его состояние.
Один из них предлагал перевезти Олега в другую палату, так как он уже
вряд ли поправится - на тот момент он не приходил в сознание уже около
трёх дней. Наш герой приоткрыл глаза и слабым голосом выдавил: "Подождите.
Поживу ещё немножко".
По госпиталям Олег Александрович "путешествовал" до апреля 1942
года. Потом вернулся на фронт. Снова был зенитчиком. В начале воевал в
Горьком, потом отправился на Западную Украину. Там, в городе Станиставе,
он и встретил победу - в звании старшины.
Юрию Борисовичу повезло больше. К врачам за время войны он обращался только
для того, чтобы лечить зубы. Вскоре после того, как Олег покинул дивизию,
из неё выбыл и Юрий. Осенью 1942 года батарею целиком вывели из дивизии
и включили в состав 216 отдельного зенитного артдивизиона. Там он воевал
до конца Великой Отечественной.
Случалось много страшных, пугающих историй. Одна из них произошла в то
время, когда советские войска прорывали блокаду. Ночью один из наводчиков
дивизии засёк вражеский самолёт и навёл орудие. Юрий Борисович, наблюдавший
за ситуацией, заметил, что самолёт не похож на немецкий, и доложил командованию.
Но время было потеряно. Наводчик, подождав, пока самолёт подлетит ближе,
открыл огонь. Снаряд разорвался прямо под самолётом. Он упал. Это вызвало
всеобщую радость, однако она была недолгой. Вскоре оказалось, что немецкий
самолёт не долетел, а сбит был наш отбившийся бомбардировщик. После этого
случая, как вспоминает Юрий Борисович, очевидцы этого события не могли
друг с другом разговаривать недели две.
Случались и курьёзные истории. Во время наступления нашей армии на Карельском
перешейке дивизия Юрия Борисовича вела серьёзные бои на Вуоксе. Дивизии
противостояли немецкая авиация и финские войска. Позиция была на том месте,
где раньше никаких зенитчиков не было, и немецкие самолёты летали "как
на параде", не подозревая, что там поставлена батарея. Однажды были
сбиты сразу три самолёта. После того как немцы узнали о расположении дивизии,
они подлетали на пикировании, так как их было труднее сбить, и обстреливали
наши войска. Дивизия, как могла, защищала войска с воздуха, и один раз
произошёл такой случай. Немецкий самолёт пикировал. Наводчик его заметил,
но зазевался и навёл орудие слишком низко, а самолёт уже успел выйти из
пикирования. Орудие выстрелило, но, не подбив самолёт, снаряд улетел в
расположение финских войск. Разорвался, наделал переполох. Так зенитчики
помогли своим полевым войскам ещё и на земле, и вместо того чтобы получить
выговор от командования за некачественную работу, им объявили благодарность.
В составе дивизиона Юрий Мерзлютин побывал за время войны во многих местах:
на Карельском перешейке, между Ладогой и Онегой, на Волховском фронте,
на Псковщине, Чудском озере. Победу встретил в Эстонии, в городе Тарту
в звании сержанта.
После окончания войны в 1945 году Юрий Борисович Мерзлютин восстановился
в институте и однажды, прогуливаясь по коридору, вдруг увидел живого и
здорового фронтового друга, которого считал погибшим,- Олега Александровича.
А судьба наших героев после войны сложилась так. Окончив институт, Юрий
Борисович остался работать на кафедре. Занимался преподавательской работой,
защитил диссертацию. На кафедре теоретических основ электротехники проработал,
начиная с простого преподавателя до заведующего кафедрой. В августе 1993
года вышел на пенсию.
Олег Александрович, также демобилизовавшись, восстановился в ЛЭТИ. Окончив
институт занимался научной работой.
Среди наград, которые особо отмечают Юрий Борисович с Олегом Александровичем,
- ордена Красной Звезды, медали "За оборону Ленинграда", "За
боевые заслуги".
Макушева Мария,
Велли Денис,
РГПУ им. А. И. Герцена
|