Предыдущий текст — Следующий текст
ЦГАИПД, фонд 4000, оп.10, д.1350
Музей обороны Ленинграда.
Гвардии подполковник П.Д. Бархатов
«Мои воспоминания о первых боевых действиях дивизии Народного ополчения Московской
заставы г. Ленинграда в Великой Отечественной войне».
(Запись производилась 10-го и 14-го мая 1948г.)
Формирование полка
После выступления по радио главы Советского правительства т. Молотова, В.М.,
известившего о вероломном нападении гитлеровской армии на нашу страну, я подал
заявление в Московский Райвоенкомат с просьбой направить меня в Действующую
армию.
27.6-1941г. меня вызвали в Московский Райком партии. Заведывающий отделом кадров
т. Болотов спросил меня:
– «Вы подали заявление о желании добровольно пойти в Действующую армию?»
Я ему ответил:
– «Мною подано заявление в Райвоенкомат».
– «т. Бархатов, мы будем формировать дивизию Народного ополчения и рекомендуем
Вас комиссаром полка, т.к. в Финскую кампанию Вы были комиссаром дивизиона и
имеете опыт».
Я поблагодарил Райком партии за оказанное мне доверие, но просил, ввиду неважного
состояния здоровья, которое может подвести меня и учитывая, что эта война серьёзная,
в ней будет применено громадное количество техники, и мне не справиться будет
с задачами полка, рекомендовать меня на дивизион.
В это время зашёл старший политрук Гроздинчик (директор фабрики «Пролетарский
труд».) Ему также заявили:
– «Вам Райком партии доверяет полк скороходовцев.»
т. Гроздинчик ответил:
– «Доверие будет оправдано». Повернулся и ушёл.
Мне показались легкомысленными такое отношение и взгляды на предстоящую войну
и я сказал:
– «Эх, как мы несерьёзно оцениваем настоящую войну, а это – не Финская кампания».
т. Болотову, видимо, не понравилось это и он мне сказал:
– «Завтра приходите на совещание и там Вам скажут, куда пойти».
Совещанием руководили секретарь Райкома партии т. Бадаев, Герой Советского Союза
полковник Угрюмов, командир дивизии и военком дивизии. Они поставили перед нами
задачу о формировании дивизии при создавшейся обстановке на фронте и об`явили,
кто куда пойдёт. А моей фамилии нет.
Я Подошёл к т. Болотову и спросил:
– «Куда мне?»
– «Вы, т. Бархатов, завтра выезжайте на Ленмясокомбинат, к военкому полка Гусеву,
там будет формироваться артиллерийский полк».
Прибыл в штаб полка и доложил старшему политруку Гусеву:
– «Политрук Бархатов прибыл в Ваше распоряжение для дальнейшего прохождения
службы в вверенной Вам части».
– «Хорошо, т. Бархатов. В школе формируется 2-й дивизион. Вот познакомьтесь
с военкомом дивизиона старшим политруком (фамилии не помню) и формируйте 5-ю
батарею».
Я сказал:
– «Вот совпадение. Я и в Финскую кампанию был комиссаром 5-й батареи (добровольно)».
– «Ну а как батарея воевала? Расскажите».
– «Да хвастать особо нечего. Командный состав батареи – все были приписники
(гражданские). Командир батареи – бухгалтер фабрики Дегтярёв. Но поработали
– и батарея была первой в полку. Командиру присвоили звание Героя Советского
Союза и большая группа людей была награждена правительством».
– «Вот это хорошо. У Вас есть опыт».
Дивизион временно формировали командиры стрелковых частей, которые в артиллерии
опыта не имели. Начал прибывать личный состав: молодёжь, студенты Авиационного
техникума. Стала поступать техника с полигона, системы разных калибров, изношенная.
«Вот – думаю – вооружение». Начались занятия. Прибыл командир дивизиона капитан
Леонович. Он работал на Ржевском полигоне, грамотный артиллерист, имел научные
труды по испытанию брони. Занятия проводились практически в поле, с развёртыванием
боевого порядка: работа на ОП, ПН, ведение разведки, марш и т.д.
Командира батареи не было, да и командир дивизиона заявил мне так:
– «Вам командира дадим в последнюю очередь. Справляйтесь сами».
С исключительной заботой и вниманием относился коллектив Комбината (организация
питания в столовой, размещение личного состава, обеспечение и т.д.). Абсолютное
большинство в полку – это были рабочие и служащие Ленмясокомбината.
12.7-1941г. полк прибыл на Витебскую–Товарную. Наш дивизион погрузился в эшелон.
Среди личного состава пошёл разговор: «На тактическое учение поедем».
Во время марша прибыл командир батареи – арттехник лейтенант (фамилии не помню).
Вооружение было получено неполностью и закрепить его не успели. Перед отъездом
из дивизиона системы 152 мм гаубицы были взяты и заменены разными калибрами.
13.7-1941г. утром эшелон прибыл на станцию Вейнмар. Станция была загружена техникой
и военным имуществом. Периодически появлялись самолёты противника и бомбили.
Во второй половине дня началась жуткая паника. Ленинградцы Ленинского и Фрунзенского
районов сооружали оборонительный рубеж по реке Луга Ивановское–Кингисепп. Немцы
прорвались в районе Гдова и реергарды мотопехоты с лёгкими танками захватили
село Ивановское и обстреляли работающих на оборонительном рубеже. Все бежали
к станции Вейнмар. На станцию поступали эшелон за эшелоном и спешно разгружались.
Капитан Леонович вызвал меня и приказал немедленно поставить на прямую наводку
пушки (которых у нас в батарее было две) и встречать в 5 км танки противника.
(Приказ командира полка).
Я сказал, что я считаю неправильным это решение, просил разрешения обратиться
к командиру полка и спросил, где он находится.
Я Подошёл к легковой машине, в которой находился командир полка и доложил
о полученном мною приказе, причём сказал, что считаю его неправильным, и просил
разрешения выехать навстречу танкам.
Командир полка т. Кочатурян спросил:
– «А Вы справитесь с этой задачей?»
Я ответил:
– «Как-нибудь. Сам наводчик. Надеюсь выполнить».
– «Давайте».
– «А где взять автомашины?»
– «Выбирайте любые».
На станции было большое количество машин и техники.
Мною было объявлено шоферам: «Кто желает выполнить со мною эту задачу – встретить
танки противника?» Оказалось очень много желающих. Я сказал: «Да мне две машины
нужно.» Отобрал шоферов побоевее и приказал: «Быстрее грузите снаряды и не забудьте
захватить горючего». Приказание было выполнено быстро, и мы двинулись по направлению
к селу Среднее.
Бежавшие к станции на наш вопрос «где немцы?» отвечали с трудом, указывая, где
их обстреляли. Приближаясь к селу Среднее, я заметил на опушке леса перед селом
группу людей с бутылками «КСМ» и спросил «что такое?». Один молодой, коренастый
парень ответил: «Закуску получите, в селе танки».
Я Приказал расчёту быстро развернуться и отрывать окопы. «Пушки (указываю)
в этом направлении поставить на прямую наводку.»
Разведчику Плоскому (старик без зубов, служил в 1-м латышском полку в годы гражданской
войны) я приказал следовать за мной, и мы направились по огородам в село. Время
было к вечеру. Встретили женщину около скотного двора, она выгоняла скот. Спросили:
– «Были здесь немцы?»
– «Да, была группа и ушла обратно».
Женщина спросила:
– «Скажите, что мне делать со скотом?»
Я ответил:
– «Оставьте скот на месте. Не угоняйте».
Пошли с Плоским по селу. Дома пустые. Плоский говорит: «Да, товарищ комиссар,
видимо, напугали немцы. Все спрятались». Зашли в дом, в котором была расположена
большая кухня, обнаружили незаконченное приготовление обеда. <...>
Мы возвратились на ОП. Я отдал приказание: разведчикам на тригонометрической
вышке за селом организовать наблюдение, связистам установить связь.
Всю ночь я тренировал расчёты: как вести стрельбу по танкам, откуда могут появиться
танки, когда и как бросать бутылки с горючим. «А самое главное в этом нужна
стойкость, товарищи – говорил я. – «Кто спасует, помешает выполнить задачу».
В перерывах я рассказывал эпизоды из опыта Финской кампании.
Ночью стали прибывать наши части. 1-й стрелковый полк (электросиловцы) расположился
за селом. Батарея старшего лейтенанта Бородкина стала за селом слева на опушке
леса (122 мм система), батарея 152 мм гаубицы заняла ОП сзади, слева от нас.
Командира дивизиона не было и указаний не поступило. Считая выгодной занятую
ОП, мы остались на месте.
Утром появились самолёты противника. После бомбёжки села и замеченной батареи
сзади нас (имелись жертвы на батарее) началась сильная стрельба из крупнокалиберных
пулемётов.
Из села начали бежать люди. Я поставил на дороге группу солдат под командованием
Плоского с задачей возвращать всех назад.
Вижу – идёт трактор с простреленной пушкой из села и бежит командир батареи
Бородкин.
Спрашиваю: «В чём дело?»
Он отвечает:
– «Видишь, да и слышать можно. Две танкетки вышли из леса. У нас снаряды есть,
а зарядов нет. Ну и начали разделываться.»
– «Видишь, т. Бородкин, мы предупреждали Вас, и не нужно было за село двигаться,
а тем более не в боевой готовности».
За селом были невыгодные ОП для встречи танков прямой наводкой, и танки могли
обойти.
Я Отдал приказание наводчику Мейеровичу – расчёту катить пушку за мною,
а Плоскому с задержанными людьми подносить снаряды. Пушку выкатили за село.
Две танкетки, стрелявшие очередями и создававшие панику, остались слева сзади
нас. Определив дальность, я подал команду: «По фашистским танкеткам огонь!»
Наводчик Мейерович вторым снарядом подбил первую танкетку и последующими – вторую.
– «Молодцы ребята! Это для вас, как студентов, новая специальность. Да и хорошо
получается».
На поля с рожью из-за опушки леса вышли шесть лёгких танков. Последовала новая
команда расчёту: «По танкам огонь!» А про себя думаю: «Это – потруднее задача
для наскороиспечённого расчёта». К этому моменту поднесли достаточное количество
снарядов, подкатили и зарядный ящик. После нескольких выстрелов из первого танка
выбежал экипаж.
Заряжающий Александров говорит:
– «Комиссар! Есть один!»
Я ответил:
– «Всех нужно!»
В огороде стояли ульи пчёл, и один из снарядов стреляющих по нашему расчёту
танков попал в домик улья. Пчёлы обрушились на нас. День был жаркий, а к потным
пчёлы больше липнут. У нас появилась на лицах опухоль и жуткая боль.
Но дуэль длилась недолго. Два танка скрылись в лес, а четыре остались на месте.
«Ну ребята, – говорю, – поработали хорошо. Теперь вас буду называть не студентами,
а артиллеристами».
Кто-то из расчёта ответил:
«Да комиссар, с Вами, видимо, не пропадёшь»
Кто-то сказал, что в домике находится командир 1-го стрелкового полка. Я обратился
к нему с просьбой – выделить и направить команду, чтобы не упустить подбитые
танки. Командир этого полка был директором школы (точно не помню какой). На
него также напали пчёлы и он сказал «Эх, мне не до этого».
Мы продолжали оставаться на месте, ввиду неясности обстановки. Могли появиться
танки и из другого направления. Но вскоре был наведён полный порядок.
Вечером среди солдат шли разные разговоры. Говорили, что это – немецкая разведка,
что ждут подхода частей. А некоторые говорили, что идёт много танков, прорвавшихся
в районе Гдова. В селе Ивановское немцы захватили фабрику с рабочими (во время
работы).
На следующий день, 15.7-1941г., прибыл т. Ворошилов и подошли танки (кировские,
двухбашенные). Поступил приказ: «Всем вперёд!» Я со своими пушками также следовал
вперёд, не ожидая приказа командира дивизиона. (Кстати, мне было неизвестно,
где он.)
Подошли к лесу. На опушке леса стояла группа людей. Из группы раздался голос:
«Старший! Сюда». Я подошёл к группе и увидел, что в штатской одежде стоит т.
Ворошилов, а перед ним командир дивизии полковник Угрюмов.
Ворошилов спрашивает:
– «Вы командовали?»
У Угрюмова неожиданно отвернулась пола плаща и показалась золотая звезда. Случайно
это или нет – неизвестно, может быть, случайно, поскольку Угрюмов был крайне
встревожен. т.Ворошилов заметил золотую звезду, махнул рукой и сказал: «Порядка
нет».
Я доложил и получил указание двигаться вперёд.
Отходя, я сказал сопровождавшим т. Ворошилова:
– «Вы попросите т. Ворошилова отойти в сторону. Пули свищут. Да и может быть
обстрел, поскольку движутся части».
Поступил ответ:
– «Нет, он не пойдёт».
В глубине леса оказалась большая поляна. Около дороги горел наш подбитый танк.
Двигаться вперёд не пропускали. Мы развернули пушки на поляне, автомашины отправили
назад. Пехота проходила вперёд. Чтобы подбодрить, я подал команду, указывая
направление: «Пять снарядов. Беглый огонь!»
Начали прибывать другие батареи. Они становились рядом с моими пушками. Одна
батарея прибыла без командира старшего лейтенанта Розова. Он исчез и его впоследствии
не нашли.
Прибыл командир дивизиона капитан Леонович и расположился во рву, метрах в 700-х
сзади. Вызвал меня к себе на КП. Я доложил обстановку и приказ т. Ворошилова:
«Всю артиллерию вперёд и сопровождать огнём пехоту».
Капитан Леонович ответил:
– «Я знаю. А Вы, т. Бархатов, командуйте всеми пушками. Да мне о Вас мельком
рассказывали, как Вы с танками расправились».
Я возвратился обратно на ОП.
После жаркого боя (но село Ивановское не было взято) и ночи пехота и танки отошли
за мои ОП. Я обратился к командиру пехотной части с просьбой усилить охрану
ОП. За ночь мы хорошо окопались. Утром немецкие автоматчики начали обстрел ОП
из-за опушки леса. (Хождение расчётов на ОП было по-пластунски). После беглого
огня из всех пушек по опушке леса (их было около 10-ти) немецкие автоматчики
прекратили огонь и наступило спокойствие. Это повторялось неоднократно.
На следующий третий день немцы из миномётов пристреляли ОП. Имелись потери
в людях и технике. Я принял решение: откатить две пушки на себе назад и немедленно
открыть огонь с целью отвлечь немцев, чтобы они перенесли огонь, а в этот момент
снять пушки с ОП и вывести людей.
Ранило в ногу осколком Плоского. Уходя с сопровождающим, он проговорил: «Ну
держись, комиссар». Ранило арттехника и политрука (фамилий не помню), совсем
возле меня, сделали им перевязку. После этого разорвавшейся миной контузило
меня и я получил сильный ушиб.
На вторые сутки я пришёл в сознание в каменном сарае в селе Среднее, где располагался
медсанбат. На третьи сутки я с палочкой пришёл на батарею.
<...>
Предыдущий текст — Следующий текст