Л.С. Шмелев

Они были первыми

<...>
Как бы подтверждая сообщение первого участника боев, другой очевидец тоже инженер\-конструктор/ ЦКБ-4 Обатуров Андрей Иванович, описав всю обстановку вербовки в истребительные отряды. Примерно так же, указывает: "Когда в Свердловском районе Ленинграда (Васильевский остров) было закончено формирование дивизии народного ополчения, в ночь с 9 на 10 июля 1941 \к нам/ прибыл большой начальник с двумя "ромбами", выстроил всех ополченцев на главной аллее Лютеранского кладбища и объявил, кто из нас пойдет добровольцев \желающим/ пойти добровольцами в истребительный\е/ батальон\ы/. У всех записавшихся второй раз приняли присягу и отправили с винтовками и финками в дачных вагонах к Сиверской-Вырице, где мы курсировали пешком в ночное время в Павловск, Гатчину, Колпино и обратно. В одну из теплых ночей нас (надо считать роту или батальон \из/ Свердловского района \батальона/). Как бы для \Под видом/ передислокации, а на деле срочно \перебросили в р-н Колпино/ истреблять\ить/ авиадесантное соединение \для вылавливания/ диверсантов-фашистов в окрестностях Колпино. Выгрузившись из вагонов, мы двинулись к противнику наслух автоматных скоротечных очередей перебежками, а где и ползком. В темноте стали показываться натыкаться на полуживых и видимо мертвых бойцов. Видимо, Враг заметил наше приближение. Заговорили фашистские минометы, о которых мы знали понаслышке. Нам было приказано бить врага с близкого расстояния, наверняка, без промахов. К этому времени я еще в Ленинграде был назначен политруком роты и вместе с командиром роты вел бойцов в атаку. Но от земли нельзя было оторваться от огня противника. Пытались прятаться за стволами деревьев и ползти вперед. Вдруг меня чем-то сильно ударило в голову. Тело обожгло раскаленными иглами. Потерял самоуправление телом, руки и ноги становились все тяжелее. В глазах запрыгали красно-желтые искры угольков яркопылающего костра... Пришел в себя в палате госпиталя в Ленинграде через несколько суток. Все окружающее куда-то уплывало, отодвигалось и проваливалось... Ослеп.
Потом узнал, что от нашей роты в 240 человек истребителей осталось 19 бойцов, все тяжело раненые. Некоторые доживали последние часы".