Предыдущий текст — Следующий текст
От Ленинграда до Рижского залива
Воспоминания о боевом пути одной из гвардейских дивизий ленинградского
народного ополчения
Лениздат 1989
Составитель Ф. А. Рябов
Сержант в отставке Р. Д. ШИШКИН,
бывший парторг батальона связи
ПРИКАЗАНО ОБЕСПЕЧИТЬ СВЯЗЬЮ
И без приказа, пригибаясь, рысью
Связист - на линию... Скорей, скорей!
Он знает: от него теперь зависит
Судьба сражения и жизнь людей...
В начале июля 1941 года в школе на улице Жукова были собраны добровольцы. Из
них создали подразделение связистов: телефонистов и радистов. Сразу же был введен
военный распорядок дня, организованы занятия по изучению телефонной и радиотехники,
работе на ключе. Вели занятия сержант М. И. Пиковский, младший лейтенант М.
Н. Платонов, воентехник В. А. Блюдник. Изучением уставов руководили товарищи,
проходившие службу в Красной Армии. Добровольцы сразу же подчинились военной
дисциплине: быстро поднимались по тревоге, несли караульную службу, занимались
в поле.
В конце июля нам сообщили, что мы вливаемся в батальон связи 3-й гвардейской
стрелковой дивизии ЛАНО. Покинули, без большого сожаления, нашу пер-[73]--вую
казарму и с песнями зашагали на Съезжинскую улицу в техникум, где расположился
батальон связи. Нас принимали командир батальона капитан П. П. Александров,
батальонный комиссар Петухов и заместитель командира по снабжению военинженер
3-го ранга В. А. Колесник. Позднее с батальоном знакомились начальник связи
дивизии военинженер 3-го ранга М. И. Иванов, его заместитель по радио военинженер
3-го ранга X. М. Чижов и помощник по проводной связи старший лейтенант М. С.
Ватрасов. Были назначены командиры рот: штабной - младший лейтенант М. Н. Платонов
(политрук А. 3. Дубовиков, бывший инструктор райкома партии); 1-й телефонно-кабельной
- старший лейтенант Муравьев (политрук М. Ф. Клименко, партийный работник).
Командиры взводов: Н. И. Макарычев, Михайлов, Смирнов и Фотиев.
Нас обмундировали, вооружили. Вскоре приняли присягу и тут же приступили к учебе.
Телефонисты, тренируясь, тянули телефонные линии в саду Народного дома, радисты
изучали морзянку и технику.
8 августа был получен приказ: дивизия занимает рубежи обороны Старый Петергоф
- Русско-Высоцкое - Скворицы. Мы шагаем по булыжным мостовым Ленинграда с песнями,
впереди где-то слышен оркестр. Нас провожают родные и стоящие на тротуарах ленинградцы.
Рядом с шеренгами идут матери, жены с детьми. Жена красноармейца Абезгауза (инженера
с "Кинапа", не служившего ранее в армии, маленького роста, тщедушного,
а от скатки шинели, вещевого мешка, противогаза, лопатки и винтовки ставшего
еще меньше) с двумя детьми: один шел, держась за руку матери, другого несла
на руках. И так она прошагала с мужем, в последний раз (он погиб под Лазаревичами),
до Кировского завода. А когда командир роты, видя, как тяжела ему ноша, предложил
взять винтовку, он решительно отказался.
На Привале (развилка дорог Красное Село - Петергоф) нас ожидал обед и часовой
привал (это место так и называлось потому, что еще и до революции войска, идущие
в красносельские лагеря, останавливались здесь на отдых). Когда бойцы разулись,
оказалось, что у большинства ноги стерты до крови - не умели наматывать портянки.
Фельдшер оказал им помощь, и связисты дошли до деревни Лаголы без отставших.
[74]
В начале сентября 1941 года дивизия начала вести первые бои. Началась и боевая
работа связистов. Потянулись кабельные телефонные линии от штаба дивизии в деревне
Камерязи к штабу 3-го стрелкового полка - в деревне Русско-Высоцкое и 1-го стрелкового
полка - под Петергоф. И жизнь начала преподносить нам тяжелые уроки. Линии на
переходах через дороги рвались транспортом. Часто выходили из строя линии и
при артиллерийских обстрелах и бомбежках. В результате связь нарушалась. Сказалось
и то, что связисты батальона были не обстреляны и не научились еще преодолевать
страх, под огнем восстанавливать связь. Но долг свой выполняли добросовестно.
Дивизия была хорошо оснащена радиостанциями и радистами, но среди командиров
было распространено ложное представление, что радио легко запеленговать, и поэтому
радиосвязь не признавалась, да и отдельные командиры не умели ею пользоваться.
Главным средством связи у командования дивизии стали имеющиеся в батальоне связи
мотоциклисты. Они были на мотоциклетном заводе испытателями машин. Привел их
на Съезжинскую улицу И. К. Константинов (известный гонщик), а в группу входили
Н. Ф. Антонов (член ВКП(б) с 1924 года, участник гражданской войны), К. В. Бушенин
(ему не было и 18 лет), В. И. Афанасьев, В. Закаржевский, П. И. Силин, Н. Майоров
и В. Д. Можаев с мотоциклами. Они доставляли в полки приказы комдива. И не было
случая, чтобы приказ не был доставлен в срок. А ведь на шоссе за ними гонялись
немецкие летчики. Погиб расстрелянный с "мессершмитта" Н. Майоров,
от артогня погиб в поселке Володарском В. Закаржевский.
Командиры стрелковых, артиллерийских и других частей и подразделений всегда
видели в воинах-связистах батальона своих надежных помощников в управлении подразделениями
и высоко ценили труд специалистов связи.
Боец Ефим Беспрозванный - телефонист кабельного взвода - прославился буквально
с первых дней, когда шли тяжелые бои. Он всегда был впереди, на самых трудных
участках, и своим личным примером увлекал воинов-связистов на преодоление, казалось,
самых непреодолимых препятствий.
Подобных героических примеров было немало. Столько лет прошло, а многие из них
помню, словно вчера это было. На героических примерах мы воспи-[75]-тывали личный
состав батальона. Мне не забыть любимца батальона Денисова. Как сегодня вижу,
в редком кустарничке, у ствола огромной полусгнившей осины, примостился телефонист
Григорий Денисов. Здесь одна из промежуточных станций боевой линии связи. Работает
Денисов, вопреки общему правилу, один. Он видел, как сокрушался командир взвода,
что не хватает людей для обслуживания длинной линии, и сказал:
- Сажайте меня одного на эту промежуточную... Справлюсь!
Командир крепко пожал ему руку и ответил:
- Иди!
И вот Григорий, скрестив ноги, сидит у сухой осины, плотно прижав трубку к уху.
Он внимательно прослушивает линию. Когда в проводе становится тихо, он беспокойно
спрашивает: "Все ли в порядке?" - "В порядке!" - отвечает
соседняя промежуточная.
Противник стреляет из тяжелых орудий. Снаряды ложатся в зоне участка Денисова.
Слов нет, жутко сидеть здесь одному, с тревогой следя за полетом снарядов. Но
ведь уйти нельзя? Нет! "Ни шагу назад!" - ведь это призыв советского
народа. Ведь так говорил парторг батальона. И это звучит как приказ.
Да и сам Денисов хорошо знает: чтобы победить коварного врага, надо напрячь
все силы, проявлять стойкость на любом участке, каким бы маленьким и трудным
он ни был...
Но что это?.. "Промежуточная! Алло! Прохоров, алло!" Не отвечает.
Значит, порыв...
Денисов, отсоединив аппарат, выползает на линию. Вскоре он возвращается, довольный,
что быстро нашел и исправил поврежденный провод. И снова сидит у телефона с
плотно прижатой трубкой у уха.
На соседней промежуточной обеспокоены: линия в порядке, но что-то уж очень долго
не отвечает Денисов. Это на него не похоже.
Тогда Прохоров ползет к своему товарищу. Вот и кустарник, вот и осина, а вот
и Денисов сидит, прижавшись к стволу, с привязанной трубкой у уха.
- Гриша! Гри... - И тут Прохоров замечает, что из виска его друга по бледному
лицу ползет узенькая красная струйка, на теле, в разных местах, еще три кровоточащие
раны. Телефонная трубка разбита, раз ломан телефонный аппарат. В двух метрах
глубокая [76] воронка. А он, Гриша Денисов, и убитый точно слушает линию.
Разве один Денисов показывал пример мужества и героизма? Десятки, сотни бойцов
и командиров батальона проявляли незаурядное старание, сноровку и военную смекалку
в боях с ненавистным врагом.
Радист Дубровин был послан на передний край обороны для обслуживания боевой
группы стрелкового подразделения, выполнявшей весьма ответственное задание.
Вместе с командиром они устроились в огромной воронке...
Последние дни непрерывно шел дождь. Почва размякла. Работать приходилось по
колено в воде. Но Дубровин думал об одном: как бы сохранить рацию и бесперебойно
поддерживать связь с командным пунктом.
Впереди шло ожесточенное сражение. Радист дежурил бессменно вторые сутки, но
не чувствовал усталости.
Вдруг его оглушило, ударило, отбросило. Мина разорвалась у самого края воронки.
Радист получил три ранения. Превозмогая боль, он сам перевязал раны и продолжал
боевую работу.
Через сутки командир приказал:
- Теперь уходи. Твоя задача выполнена. Молодец! Спасибо за службу!
- Служу Советскому Союзу, - прошептал радист и чуть слышно добавил: - Рацию...
привяжите ее мне за спину... покрепче!..
Помимо телефонистов и радистов были у нас в батальоне связи и мотоциклисты,
конные и пешие посыльные. Во время боевых действий бывают моменты, когда нет
ни телефона, ни радио, а необходимо срочно доставить донесение или приказ...
Тогда в путь собираются посыльные. В зависимости от условий они идут пешком,
скачут верхом на коне или мчатся на мотоцикле. Их труд также сопряжен с огромными
трудностями, не лишен опасности, героизма, преданности и самоотверженности.
...По проселочной дороге в облаках пыли показался мотоцикл. Майоров спешил.
Ему поручили доставить срочное приказание в одно из передовых подразделений...
В чистом небе, озаренном лучами угасавшего солнца, появился фашистский стервятник.
Началось состязание маленькой черной машины с воздушным пиратом. [77]
Самолет взял курс вдоль дороги. Послышался характерный визг бомбы. Мотоциклист
уменьшил скорость, затормозил. Бомба разорвалась далеко впереди. Снова на скорости
мчится машина. Второй залет.
Умел Майоров обхитрить врага. При выполнении любой боевой задачи он проявлял
инициативу и всегда выходил победителем. Но на этот раз осколок фашистской бомбы
оборвал жизнь отважного связиста. Боевые товарищи жестоко мстили гитлеровцам
за смерть своего друга. В этой кровавой битве всегда и везде первыми были коммунисты.
На них равнялись, за ними шли и выполняли самые сложные задания.
Младший лейтенант коммунист Васильев получил боевое задание - срочно дать линию
связи одному из полков, продвинувшемуся вперед.
Васильев задумался. Было два пути: один - безопасный, лесом, но длинный. Другой
- напрямик через поляну, метров в 600, но по нему немцы вели ураганный огонь.
Минуту думал командир и решил тянуть линию через поляну, иначе приказ не будет
выполнен.
Для выполнения этого задания он собрал лучших телефонистов-линейщиков: Прохорова,
Сафронова, Шипкова, Красавчикова - и сам смело повел их вперед.
Путь был тяжелым. У каждого за спиной катушка с кабелем. Прижимаясь к земле,
укрываясь в воронках и в глубоких колеях от танков, метр за метром продвигались
отважные связисты. Гремели орудийные раскаты, раздавались оглушительные взрывы.
Порой казалось, что разверзается земля. Их засыпало комьями сырой глины, они
с трудом сбрасывали их с себя и опять ползли вперед.
Линия связи была дана раньше срока.
Но задача этим не ограничивалась. Надо было обслужить линию, держать беспрерывную
связь.
Младший лейтенант Васильев умело расставил людей. Теперь он спокоен. На каждом
участке надежный связист.
Ивану Красавчикову достался самый ответственный участок. Впрочем, так бывало
всегда. Он обладал какой-то особой подвижностью. Никто, как он, в чрезвычайно
короткие сроки, в любых условиях, с риском для жизни не умел устранять порывы.
Даже ночью, когда тьма - хоть глаз выколи, он безошибочно [78] шел, бежал, полз,
чутьем улавливая место, где тянется провод, угадывая его по едва заметным, одному
ему известным приметам.
Правда, Красавчиков всегда тщательно изучал вверенную ему трассу. Однажды он
придумал оригинальный способ - разбросал вдоль линии гнилушки. Ночью они светились.
Это было прекрасным ориентиром.
Красавчиков дежурит у телефона на командном пункте батальона. Но сидеть ему
не приходится. От беспрерывного артиллерийского огня линия связи то и дело выходит
из строя. Осколками снарядов провод рвет на куски. Красавчиков совершает один
рейс за другим, быстро, как и всегда, ликвидируя повреждения.
Вот он, усталый, возвращается на командный пункт. В голубом безоблачном небе
показались вражеские самолеты. Воздух наполнился ревом сирен. Одновременно перешли
в атаку и наземные части фашистов. Они пытались восстановить утраченные позиции.
Красавчиков забежал в землянку, схватил автомат и вместе со стрелками вступил
в бой с озверелыми гитлеровцами. Из своего укрытия он хорошо видел немцев.
Иван Красавчиков посылал им навстречу длинные очереди, и губы его беззвучно
шептали: "Вот вам, гады, вот..."
Вдруг совсем рядом раздался взрыв. Небо и земля слились вместе. Исчезло все.
Красавчиков потерял сознание. А когда он пришел в себя, долго не мог понять,
где он и что с ним. Он видел вокруг своих товарищей, видел комбата, который
что-то кричал в телефонную трубку, но Красавчиков ничего не слышал. Он приподнялся,
хотел спросить, что случилось, и не мог произнести ни одного слова. От разрыва
авиабомбы он получил контузию и потерял слух и способность говорить.
Только одно понял в этот момент Иван Красавчиков - не работает телефон. Значит,
обрыв. Чувство ответственности, долга подняло его на ноги. Выскочив из окопа,
он привычно пополз по исковерканной земле, пополз искать повреждение.
Бой еще продолжался. Исправив два повреждения, Красавчиков все же не ушел с
линии до тех пор, пока не узнал, что связь работает и атака немцев отражена.
Только тогда он позволил отвести себя в медсанбат. [79]
Потом в батальоне мы много говорили о подвиге Красавчикова. Пример стойкости
и выдержки стал для связистов мудрым наставлением. Мы, коммунисты, в своих беседах
с бойцами не раз подчеркивали - война диктует свои железные законы. Не соблюдаешь
их - и натворишь беды себе и товарищам. В минуту опасности старайся сохранить
присутствие духа. Напряги волю. Это сделает тебя сильным, способным на подвиг.
Малодушие - удел ничтожных. Владея же собой, ты обретаешь свободу действий,
становишься главным лицом на поле сражения, твердо сознавая, что победа в твоих
руках.
И еще об одной истине мы не забывали. Постоянно напоминали подчиненным высший
воинский закон: "Сам погибай, а товарища выручай!"
И многие бойцы и командиры батальона исполняли его, не задумываясь и не ставя
это себе в заслугу.
"Сам погибай, а товарища выручай!" - прекрасный, мужественный, благородный
закон. Основа фронтового товарищества и братства. Готовность отдать другу последний
сухарь, последнюю закрутку табака. Непременная готовность пособить ему в трудную
минуту боя. Пособить, не щадя себя. Именно так учил своих чудо-богатырей великий
полководец Суворов: "Побеждает тот, кто себя не жалеет".
И многие не жалели себя. Отдавали все, последнюю каплю крови для победы над
врагом.
Подразделение одного из наших полков вело ожесточенный бой с противником, сильно
укрепившимся в роще. Связь с командным пунктом беспрестанно рвалась.
Бойцу Ефимову было дано задание - исправить линию и поддерживать бесперебойную
связь.
- Есть держать связь! - ответил Ефимов и ушел на линию, навстречу разрывам мин
и снарядов.
Враг не прекращал обстрела ни на одну минуту. Провод рвало на куски. Ефимов
работал хладнокровно, быстро исправляя повреждения. С незначительными перебоями
связь все же работала. Командование смогло оперативно руководить боем и обеспечить
успех операции. Роща - важный опорный пункт противника - была взята. Фашистское
гнездо было разгромлено.
В этом сражении связист товарищ Ефимов проявил исключительную стойкость. Раненный
осколком снаряда в правую руку, он сам себе сделал перевязку и, [80] несмотря
на сильную боль, не ушел с боевого поста, продолжая опасную работу до конца
операции.
Когда силы оставляли отважного бойца, мелькала мысль: что будет, если в решающую
минуту боя связь прекратится? А вдруг уже порыв? "Нет, нет, не будет этого,
не должно быть", - говорил он сам себе и, чувствуя прилив новых сил, снова
полз вперед, выполняя свой долг.
Командование оценило мужество славного связиста, наградив Ивана Ефимовича Ефимова
орденом Красной Звезды.
Неподалеку от рощи раскинулся дачный поселок. Когда-то веселенькие, нарядные
домики представляли сейчас печальную картину: без окон, без крыш, с отвороченными
углами, пробитыми стенами, а то и просто в виде груды обломков с закопченной
кирпичной трубой.
У одного большого двухэтажного дома снарядом оторвало всю стену, обнажив внутренний
вид квартир проживавших здесь еще совсем недавно мирных людей... Все вещи остались
на своих местах: стол, покры-[81]-тый белой скатертью, на комоде - ваза с цветами,
полка с аккуратно расставленными книгами, детская голубенькая кроватка с кисейным
пологом и подвязанной на шнурке розовой погремушкой.
Злоба закипала в груди.
Сердце взывало к мести.
Вот именно здесь, в этом полуразрушенном поселке, под постоянным обстрелом и
бомбежками было приказано расположиться связистам.
Команда радистов выполнила поставленную перед ней задачу.
Одна рация работала в специально оборудованной автомашине, замаскированной в
обломках сарая, вторая - в доме, где жила и вся команда.
- Сначала фашистские мины не долетали до нашего "особняка", - шутя
говорили радисты, - потом шлепались далеко за домом, а вскоре стали ложиться
в десяти - пяти метрах. Пришлось "особняк" покинуть и "снять
дачу".
В течение полумесяца радисты вынуждены были менять "квартиру" несколько
раз. Однажды авиабомба разорвалась метрах в двадцати пяти, образовав воронку
глубиной пять метров. Бревенчатый дом изрешетило осколками. Но дежурные радисты
продолжали посылать в эфир сигналы.
Работа не прекращалась ни на минуту.
Их самоотверженный труд способствовал успешному проведению боевых операций.
[82]
Предыдущий текст
— Следующий текст