«Танкисты в боях за Родину»
Зиновий Григорьевич Колобанов родился в 1913 г. в селе Арефене Вачевского района
Горьковской области Русский. Член КПСС с 1942 г.
По окончании восьми классов средней школы учился в техникуме. В 1932 г. призван
в Советскую Армию по комсомольскому набору. Окончил Орловское бронетанковое
училище имени М. В. Фрунзе в 1936 г. Участник войны с белофиннами и Великой
Отечественной войны. Награжден двумя орденами Красного Знамени, орденом Красной
Звезды и медалями.
В настоящее время подполковник запаса 3. Г. Колобанов работает контрольным мастером
Минского автомобильного завода.
Андрей Михайлович Усов родился в 1917 г. в деревне Барсуки Дубровского района
Витебской области. Белорус. Член КПСС с 1942 г.
После окончания семилетки учился на рабфаке. Призван в Советскую Армию в 1938
г. Участвовал в освобождении Западной Белоруссии, в войне с белофиннами и в
Великой Отечественной войне. Награжден орденами Ленина. Отечественной войны
II степени, Красной Звезды и медалями.
В настоящее время старший лейтенант запаса А. М. Усов работает на нефтебазе
в городе Толочине Витебской области.
19 августа 1941 г. группа тяжелых танков под командованием старшего лейтенанта 3. Г. Колобанова в районе совхоза «Войсковицы» Ленинградской области разгромила немецкую танковую колонну. Экипаж Колобанова в составе старшего механика-водителя старшины Н. И. Никифорова, командира орудия старшего сержанта А. М. Усова, радиста-пулеметчика старшего сержанта П. И. Киселькова и младшего механика-водителя красноармейца Н. Ф. Родникова уничтожил при этом 22 танка противника.[8]
В. М. ВОРОНОВ
ЗАЩИЩАЯ ГОРОД ЛЕНИНА
Камуфлированная громада тяжелого танка КВ, казалось, застыла в
свежевырытом окопе под густой маскировкой из ветвей, которые скрывали ее от
палящих лучей солнца и наблюдения. Справа и слева от танка были жилые дома,
а сзади — хозяйственные постройки. Впереди открывался широкий обзор. На плоской
равнине раскинулись совхозные луга, с запада окаймленные темной кромкой невысокого
леса. Среди зеленого моря разнотравья, усыпанного белыми цветами, лишь в одном
месте островками стояли стога сена. Мимо них к совхозу шла высокая насыпная
дорога, покрытая щебенкой и обсаженная деревьями. За стогами она чуть заметно
поворачивала влево и терялась в молодом лесу.
В середине дня младший механик-водитель Родников, наблюдавший за подступами
к усадьбе с запада, доложил командиру экипажа о появлении на дороге танковой
колонны противника. Выслушав его, старший лейтенант Колобанов быстро направился
к танку и исчез в башенном люке. Захлопнув крышку, он ощутил резкий запах газойля.
Старший механик-водитель Никифоров сидел на своем месте и дремал после бессонной
ночи, прислонившись к броне. Командир орудия Усов и радист-пулеметчик Кисельков
возились у курсового пулемета. Привычная обстановка действовала успокаивающе.
Волнение, вызванное мыслью о скорой встрече с врагом, постепенно ослабевало.
— К бою!
Команду старший лейтенант подал уже таким голосом, каким делал это на учебных
занятиях. Радисту он приказал передать в штаб особой танковой группы ко-[9]митета
обороны Ленинграда и экипажам подчиненных ему танков, перекрывавших соседние
дороги, которые вели к городу Гатчине, радиосигнал: «Вижу танковую колонну противника».
Пока Кисельков работал ключом, командир экипажа предупредил Усова:
— Разведку и боевое охранение противника не трогать, пусть едут в поселок. Огонь
только по колонне и по моей команде!
К встрече с гитлеровцами экипаж готовился всю ночь. Была оборудована основная
огневая позиция и выбрана запасная, намечены ориентиры, промерено расстояние
до них, еще раз проверены оружие и боеприпасы. Колобанов, участвовавший в войне
с Финляндией, хорошо знал, как все это важно для успеха в бою. Но еще большее
значение в такой обстановке имело то, что экипаж уже был обстрелян, встречался
с вражескими танками и бил их. А командир орудия, от которого сейчас так много
зависело, был опытным, боевым артиллеристом. В должности помощника командира
взвода одного из артиллерийских полков он, как и его командир, воевал на Карельском
перешейке, потом окончил специальную школу командиров орудий тяжелых танков
и стал танкистом...
Немецкий самолет-разведчик, видимо, непрерывно поддерживавший радиосвязь с наземной
колонной, медленно кружился над совхозным поселком. По дороге к поселку приближались
три мотоциклиста с пулеметами в колясках. Они останавливались через каждые двести-триста
метров. Раздавался треск пулеметных очередей по кустам, придорожным канавам,
крайним домам поселка, и мотоциклы вновь делали скачок вперед.
Но Колобанов смотрел не на моторазведку. Он внимательно следил за танками, которые
выползали из лесу. Они шли довольно плотным строем, на расстоянии пятнадцати-двадцати
метров один от другого, и поэтому их никак не удавалось точно подсчитать.
— Много, не менее сорока,— громко сказал он, а про себя отметил: «Но среди них,
кажется, нет ни одного тяжелого, все легкие».
Весь экипаж напряженно следил за приближением фашистских машин. Вот уже показался
и хвост колонны.
— Пора? — нетерпеливо спросил Кисельков.
— Погоди, пусть еще подойдут.[10]
Танки шли, не сбавляя ходу. Башенные люки многих машин были открыты. На броне,
свесив ноги, сидели фашистские молодчики в грязно-зеленых мундирах с засученными
рукавами и расстегнутыми воротами. Они не опасались нападения, надеясь на свою
разведку. Да и тихий поселок выглядел очень уж мирно.
Шум моторов нарастал. Головной танк поравнялся с ориентиром номер два, который
находился на расстоянии двухсот метров. Вот он въехал прямо на ориентир номер
один — перекресток дорог, до которого было всего сто метров.
— Огонь! — подал команду Колобанов.
Вражеская машина, шедшая первой, сразу осела и окуталась дымом. Раздался еще
выстрел. В смотровую щель было видно, как второй танк резко развернулся поперек
дороги и остановился. Из люков подбитых машин выскакивали танкисты. В бой вступил
пулемет Киселькова.
Два танка, загородив дорогу, уже горели, остальные еще некоторое время продолжали
двигаться вперед. Колонна сжималась, как пружина.
Колобанов приказал перенести огонь на машины, замыкающие колонну. Первый выстрел
оказался недолетным. Усов ввел корректуру в прицел. Прогремели один за другим
еще четыре выстрела. И два дымовых султана поднялись над дальними машинами.
Первая половина замысла была выполнена. Колобанов позволил беспрепятственно
втянуться фашистам в узкое дефиле, то есть выйти на узкую дорогу, вправо и влево
от которой простиралось торфяное болото. Одним ударом им был прегражден путь
вперед, вторым — путь к отходу. Теперь командир экипажа приказал Усову расстреливать
те машины, которые проявляли наибольшую активность.
Неожиданные, точно рассчитанные удары ошеломили гитлеровцев. Первое время они
даже не могли определить, откуда стреляют, и обрушили огонь своих орудий на
стога сена, которые тут же загорелись. Белый дым от стогов смешался с черным
дымом горящих машин, которых становилось все больше. Теперь они горели и в середине
колонны. Их пламя поднималось выше деревьев, росших вдоль дороги.
Немецкие танки пытались маневрировать в поисках [11] места, где бы можно было
съехать в сторону и развернуться для боя. Но каждая такая попытка заканчивалась
тем, что танк либо тут же безнадежно застревал в болоте, либо Усов его уничтожал
огнем.
Наконец противник оправился от замешательства и, почувствовав, что совхоз удерживают
незначительные силы, бросил в атаку все двигавшиеся с колонной пехотные подразделения.
Одновременно немцы открыли огонь из танковых пушек по окраине поселка, а под
его прикрытием два артиллерийских орудия стали развертываться для стрельбы прямой
наводкой по нашему танку.
Приготовления врага экипаж Колобанова заметил вовремя. Кисельков огнем пулемета
прижал пехоту к земле и не давал ей подняться. Усов осколочным снарядом успел
уничтожить одну пушку вместе с расчетом. Но вторая сделала прицельный выстрел.
Бронебойный снаряд ударил в башню и заклинил ее. Усову удалось разбить и эту
пушку, но КВ потерял возможность свободно маневрировать огнем. Большие довороты
орудия вправо и влево можно было теперь делать только путем поворота всего корпуса.
По существу танк превратился в самоходную артиллерийскую установку.
Окоп не давал возможности разворачиваться, поэтому Колобанов приказал Никифорову
вывести танк из котлована и занять запасную огневую позицию. На глазах удивленных
немцев советский танк-исполин задним ходом вылез из укрытия, отъехал в сторону
и стал в кустах.
На первый взгляд такое решение командира могло показаться необоснованным. Но
в ходе боя Колобанов убедился, что малокалиберные пушки немецких танков не в
состоянии были причинить существенного вреда КВ. Многочисленные прямые попадания
снарядов его броня хорошо выдерживала, на ней оставались лишь вмятины и ссадины.
Кроме того, теряя земляную защиту, танк, у которого была заклинена башня, приобретал
возможность маневрировать гусеницами и таким образом в значительной мере повышал
боеспособность. Наконец приходилось считаться еще с одним очень важным обстоятельством:
наблюдение показало, что несколько немецких танков проскочило в совхоз с юга,
следовательно, настала пора подумать о защите тыла. Ко всему тому и [12] боеприпасы
были на исходе, а бронебойные снаряды уже давно кончились.
Маневрируя под прикрытием кустарника и продолжая вести редкий огонь, Колобанов
связался по радио со штабом группы, доложил обстановку. Старший лейтенант сообщил,
что его экипажем разгромлена танковая колонна противника. На дороге, проходящей
через болото, блокировано 38 немецких легких и средних танков, 22 из них сожжено
и подбито. Уничтожить остальные он не в состоянии: кончаются боеприпасы, машина
получила повреждение.
Вскоре последовал ответ. Командир группы благодарил экипаж за успешное выполнение
боевой задачи. В радиограмме далее сообщалось, что на пути к совхозу «Войсковицы»
уже находятся экипажи лейтенантов Евдокименко, Ласточкина и Сергеева.
Родников доложил, что он видел эти танки к востоку от совхоза. Не теряя времени,
Колобанов приказал Никифорову идти на соединение с ними. Но тут выяснилось,
что в кустах около танка находится группа наших бойцов, в большинстве раненых.
Привлеченные грохотом орудийной стрельбы, они собрались около танка и как могли
охраняли его с тыла и флангов.
Через несколько минут КВ с десантом на броне устремился на прорыв.
Немецкие танкисты, однако, не приняли вызова. Завидев несущийся на них мощный
КВ, они поспешно укрылись за каменными постройками. КВ беспрепятственно достиг
окраины совхоза. Здесь Колобанов встретился с командирами подошедших танков.
Через полчаса совхоз «Войсковицы» был очищен от противника и советские танкисты
обрушили огонь своих орудий на подступы к этому населенному пункту.
В одном из отчетов о боевых действиях танковых частей под Ленинградом в те дни
сообщалось:
«19 августа 1941 г.
Бои вела рота тяжелых танков ст. лейтенанта Колобанова. Героически действовали
ст. лейтенант Колобанов. уничтоживший 22 танка, лейтенант Сергеев — 8 танков,
лейтенант Евдокимов — 4 танка, лейтенант Ласточкин — 4 танка»*.
* Архив МО, ф. 1 тд., оп.. 342427с, д. 1, л. 85. [13]