"Память"
Т. Т. ИВАНОВ,
член президиума Ленинградской секции СКВВ
[в текст добавлены два фрагмента очерка того же автора из книги "На ближних подступах к Ленинграду" — А.Т.]
А МЫ — С ПЕТРОГРАДСКОЙ
3 июля 1941 года на нас, мальчишек Петроградской стороны с комсомольскими билетами,
надели гимнастерки. В Ленинграде с первых дней войны развернулось мощное добровольческое
движение.
Заявления писали все, кто мог носить оружие: мужчины и женщины, инженеры и рабочие,
ученые, студенты, учащиеся ремесленных училищ и старшие школьники.
Через месяц формирование дивизии в районе было полностью завершено. Ей было
присвоено наименование 3-й гвардейской дивизии Петроградского района — она была
названа так по предложению К. Е. Ворошилова и А. Д. Жданова в честь добровольных
отрядов питерской Красной гвардии, героически защищавших город Великого Октября
от белогвардейских полчищ.
Командиром дивизии был назначен полковник В. П. Котельников, комиссаром — коммунист
с 1917 года, участник Октябрьской революции Д. И. Сурвилло.
В критические, особо трудные для обороны дни начала свой боевой путь дивизия
ополченцев Петроградской стороны. В августе 3-я гвардейская дивизия народного
ополчения заняла рубежи обороны в районе Старого Петергофа, Ропши, Кипени, прикрывая
Ленинград с запада.[27]
Особенно ожесточенные бои пришлось вести ополченцам 2-го стрелкового полка,
в которых я участвовал. В ночь на 25 августа полк был переброшен в район Красногвардейска
(Гатчины).
В полдень подразделения полка были выдвинуты южнее Гатчины.
----------
Т. Т. ИВАНОВ, комсорг 7-й роты 3-й гв.дно
В полдень подразделения полка были выдвинуты южнее Гатчины с задачей наступать
на деревню Пижма. Ранее на этом участке действовали ополченцы 2-й гвардейской
дивизии Свердловского района, в основном это были рабочие Балтийского завода
и студенты Горного института.
Деревня Пижма находилась на возвышенности, перед ней протекала речушка того
же названия, и тот, кто владел этим населенным пунктом, получал известные преимущества.
По всему было видно, что Пижма до нашего прибытия уже несколько раз переходила
из рук в руки. Под прикрытием домов стояли орудия и минометы противника, хорошо
просматривалось до десятка танков. Все говорило о том, что наши силы были неравны.
Во второй половине дня полк был стянут к лесу, что лежал напротив деревни. Наш
батальон расположился левее проселочной дороги. От широкого поля с еще тлевшими
стогами ржи тянуло гарью. На опушке леса дымились обугленные деревья, напоминая
о прошедшем здесь недавно жарком бое. Рубежи, занятые полком, стали первым испытанием
стойкости и мужества ополченцев. Нет секрета, что наша военная выучка была невысокой,
но мы закалялись в ходе боев и стойко держали свои рубежи.
Атака была назначена на 17.00.
------------
Атака назначена на 17.00. Перед началом ее в подразделения привезли обед, и
в это же время прошли короткие комсомольские собрания в ротах. Я был комсоргом
7-й роты. Собрания в те дни удавалось проводить нечасто. Проходили они боевито,
с подъемом. Речь шла о личном примере комсомольцев в бою.
— Не бывать фашистам в нашем городе! Как бы они ни рвались, сколько бы ни бросали
танков и самолетов! И если[28] мы погибнем, другие займут наши рубежи, но гитлеровцы
не пройдут! — Как клятва звучали слова молодого бойца, бывшего рабочего завода
«Полиграфмаш» Владимира Петренко. Решения были короткими:
— Пока бьются наши сердца, пока руки держат оружие, не пустим фашистскую сволочь
в родной Ленинград.
В небо взвилась красная ракета — это был сигнал. И полк без артиллерийской поддержки
двинулся в атаку. Батальону, который наносил главный удар, были приданы два
орудия на конной тяге и пулеметный взвод, но орудия так и не открыли огонь из-за
сильного огня артиллерии противника.
Когда закончился лес и ополченцы вышли на ржаное поле, командир батальона закричал:
— Коммунисты, комсомольцы, вперед! За Родину! За город Ленина!
Бойцы короткими перебежками стали быстро продвигаться вперед, укрываясь за снопами,
в направлении к деревне. Атаку поддерживали два других батальона, которые наступали
справа от дороги из леса. Через все поле тянулся противотанковый ров, выкопанный
руками ленинградских женщин.
Под сильным губительным артиллерийским и минометным огнем противника сюда и
устремились атакующие. Собралось сотни две. Противник перенес огонь на ров.
Появились первые раненые, послышались стоны.
Атака в лоб, без поддержки нашей артиллерии, захлебнулась. Некоторые бойцы стали
перебегать из рва в поле, пытаясь укрыться в кустарнике или за обгоревшими снопами.
Как-то быстро наступила ночь, под утро ополченцы вновь начали готовиться к наступлению.
3-й батальон сосредоточился за железнодорожной насыпью, где он ночью окопался.
Подошли три танка для поддержки наступления. Похоронили боевых друзей без оружейного
салюта. В 15.00 полк снова пошел в атаку. 3-й батальон сумел зацепиться за окраину
деревни. Два других батальона достигли противотанкового рва и там залегли.
Над полем стоял кромешный ад из огня и металла. Полк нес значительные потери,
гитлеровцам удалось подбить два наших танка, на поле лежали убитые или тяжело
раненные бойцы. Неба не было видно из-за дыма. Рабочие, инженеры, студенты,
ученые Петроградской стороны стояли насмерть. Они не дрогнули под натиском превосходящих
сил врага, не испугались танков и психических атак.[29]
Фашисты в течение дня предприняли несколько попыток вытеснить ополченцев с окраины
деревни и занятых позиций. Так прошли второй день и ночь. Утром гитлеровцы вновь
попытались выбить нас с занятого рубежа. Начался тяжелый, кровопролитный бой,
временами казалось — фашистам вот-вот удастся выбить ополченцев.
В разгар боя была создана группа из оставшихся в живых добровольцев 7-й роты
для подавления вражеской огневой точки, которая мешала продвижению вперед бойцам
батальона. Ее возглавил комсомолец лейтенант Алексей Решетников.
Для горстки бойцов группы этот бой стал последним. Дело было так. Проползли
более пятисот метров до вражеского танка, закопанного в землю, оставалось не
более пятидесяти метров, а может быть, и меньше, как на нас обрушился ураган
огня. Минутное оцепенение прижало нас к земле, и вот команда:
— Вперед, за мной!
Не чувствуя страха, не замечая разрывов снарядов и пуль, мы бросились на вражеский
танк, летят к цели две бутылки с горючей жидкостью, ловко брошенные кем-то.
Глаза ослепило пламя, огонь прекратился.
По счастливой случайности, наступавшие бойцы заметили мои ноги, откопали и доставили
меня, полуживого, в полевую санитарную часть, расположенную невдалеке от дороги
на Гатчину.
Дальнейшая судьба сложилась так: молодость победила недуг, я выжил. Был вторично
ранен, на этот раз легко, участвовал в разведке тех районов, где противник создал
мощную оборонительную полосу под кодовым названием «Пантера».
Великую Отечественную войну закончил в возрасте 20 лет комсоргом отдельного
пулеметного батальона в Курляндии.
Мы победили, ради победы мы претерпели всё в тяжелые годы войны. И всегда у
меня в памяти слова неизвестного поэта тех дней: «Мы молоды, мы жить хотим,
и мы во имя этой жизни пойдем вперед и победим. И мирный труд вернем Отчизне».[30]
----------
Немало бесстрашных безымянных героев пало на поле боя. Но мы выстояли, не удалось
врагу прорваться к городу и на этом участке. На смену нашим поредевшим рядам
в бой вступил 3-й полк 2-й гвардейской дивизии народного ополчения