"На ближних подступах к Ленинграду"
И. А. ЕВЛАХОВ
начальник инженерной службы Центрального сектора Красногвардейского УР
ИЗ ДНЕВНИКА ОПОЛЧЕНЦА
В наш век документалистики фронтовые дневники и письма приобретают
особый смысл. Если же это касается вопроса, десятками лет остающегося невыясненным,
то появление чего-либо нового считается находкой.
В истории обороны Красногвардейска невыясненными вопросами продолжают оставаться
действия 2-й гвардейской дивизии народного ополчения (ДНО) и отчасти 276-го
отдельного пулеметно-артиллерийского батальона Красногвардейского укрепрайона.
В литературе имеются описания лишь отдельных эпизодов, например в сборнике «Ополченцы»
(Лениздат, 1975). Но этого, увы, мало, а время, годы уходят... Исключением является
книга ветерана 267-го ОПАБ Н. А. Прохорова «В суровый час», посвященная этому
батальону.
Занимаясь очерком о ленинградском архитекторе Борисе Николаевиче Журавлеве,
я услышал от его вдовы, Нины Федоровны, неожиданное:
— Сохранился его военный дневник... Хотите посмотреть? Он пошел ополченцем во
2-ю гвардейскую дивизию, воевал под Гатчиной...
...Тетрадь малого формата, в черной твердой обложке. Двадцать пять страниц.
Карандашные записи кое-где стерлись. В тексте — рисунки. (Какой же архитектор
может обойтись без них?). Это — военные будни, обрисованные по дням и даже по
часам, донельзя кратко (в этом трудность расшифровки), но они интересны не только
для участников обороны Гатчины.
Страницы дневника проникнуты огромным зарядом энергии, оптимизма, веры в нашу
победу. Нет сомнения — дневник будет изучаться историками.
Восполняя ряд пробелов, дневник не может устранить все «белые пятна» в обороне
Гатчины с 20 августа по 13 сентября 1941 года.
Автор дневника Б. Н. Журавлев (1910—1971) — один из талантливейших зодчих Ленинграда,
единственный из современных архитекторов осуществивший на Невском проспекте
строительство двух зданий — Куйбышевского райисполкома (Невский, 68) и монументаль[78]ного
наземного павильона метрополитена имени В. И. Ленина на площади Восстания. Ему
принадлежат также в содружестве с видными зодчими разработка проектов станций
«Площадь Восстания» и «Фрунзенская», застройки четной стороны Московского проспекта
и прилегающих к нему кварталов от «Электросилы» до парка Победы, проектирование
гостиницы «Россия» и многих других сооружений.
4 июля 1941 года он с друзьями-архитекторами ушел в народное ополчение и был
определен адъютантом командира 1-го полка 2-й гвардейской ДНО.
Записи изобилуют большим количеством фамилий и рядом сведений, без пояснений
которых дневник неудобочитаем. Но он существенно дополняет историю обороны Гатчины,
является своеобразной памяткой командира полка и носит практический характер.
Все не представляющее интереса для широкого читателя мы опускаем. Ряд сокращений
приходится «раскрывать» для удобства прочтения.
1-й стрелковый полк занял рубежи в середине августа на юго-западной и южной
окраинах Гатчины, располагаясь между узлами обороны 276-го и 267-го артпульбатов
Центрального сектора Красногвардейского укрепрайона. В помощь 1-му полку были
двинуты подразделения 2-го и 3-го полков, затем 3-й гвардейской и частично 4-й
ДНО.
[Оригинал дневника]
С 21 августа появляются первые регулярные записи:
«Полковник Денисов прибыл 17-го утром. 20-го начались обстрел и пожары. 1) Капитану
Глухову, оперативный дежурный, — чаще спрашивать командиров батальонов по телефону
о положении в их районах. 2) Предупредить комбатов — по телефону; если связь
нарушится телефонная, держать посыльными — (в случае). 3) Часовых два — у нашего
блиндажа и общий. 4) Полковника разбудить в 6 часов. 5) Оперативный дежурный
— следить за патрулями, охрана и т. д. 6) В случае боя — разбудить».
Эта беглая запись сразу вводит нас в тревожную обстановку: немцы прорвались
к внешнему обводу обороны Гатчины. Затем описания боев, взятия «языков» и отдельных
эпизодов вытесняют записи поручений, которые можно запомнить. По свидетельству
однополчан, адъютант командира полка был энергичным человеком. Никогда не падал
духом, даже в часы ожесточенных обстрелов и бомбежек КП полка.[79] Он не имел
военного образования. Командир полка, но согласованию с начальством, «привесил»
ему «кубик». Военную форму Журавлев носил щегольски, таким его помнит архитектор-ополченец,
командир саперной роты полка, Лев Савельевич Косвен.
Следует подчеркнуть: оптимизм был присущ большинству ополченцев. Остановить,
разбить врага — такова, они считали, их задача. Боевой опыт появился не сразу,
с ним во многие роты пришел негласный закон, о котором бывший рядовой 3-й гвардейской
ДНО Владимир Петрович Мядзель, трижды раненный под Большим Замостьем, говорит:
«У нас был уговор: кто побежит, того расстреляем...»
Автор этих строк, бывший начальник инженерной службы Центрального сектора УРа,
может подтвердить, что такой настрой господствовал во всем укрепрайоне.
Испытанным средством для налаживания активной обороны было ведение разведки.
В дневнике даются сведения о технике и вооружении, наименовании соединений и
численности немецких войск, упоминаются деревни под Гатчиной: Пижма, Воскресенское,
Большое и Малое Замостье, Пустошка и другие.
«23.8.41. <...> Два разведчика доносят: Воскресенское до 40 танков, за
каждым 2—3 мотоцикла, 18 грузовиков, накрытых брезентом. От Воскресенского к
Пижме 3 танка, на Воскресенское метров на 600. Приказ идти обратно, оставить
в наблюдении 5 чел. Остальным возвратиться.
16-30. На Пустошку прошло 10 танков. Предупредить генерала Крылова, что нами
заняты Пустошка, Большое и Малое Замостье. Пижму минировать поехала машина 18
часов.
25.8.41. Около 6-00 приказано командиру батальона 3-го стрелкового полка перейти
в наступление. Оставлен командный пункт из-за обстрела. 7-15. Оборудован новый
КП на железной дороге. Ружоч звонил 8-50. Противник занимает Малую Пижму малыми
силами.
20-25. Приехал товарищ Ворошилов».
Активность разведки как нельзя лучше характеризует боевой настрой в полку. Бывшая
сандружинница разведгруппы Тамара Ивановна Клыкова (Кудрявцева), студенткой
Театрального института ушедшая в ополчение, вспоминает:
— Во взводы конной и пешей разведки направля[80]лись комсомольцы из рабочих.
Таскали «языков». Когда гитлеровцы начали штурм Красного Села, их боевые порядки
стали плотнее, разведку стало вести трудно. Чтобы проникнуть в тыл, совершались
большие обходы.
Н. Ф. Журавлева (Браташина), сандружинница 1-го полка, подтверждает, чти в августе
отвозила двух пленных в Смольный на допрос. В кузове грузовика находились стрелки,
конвоировавшие немцев.
Пребывание Главкома Северо-Западного направления маршала К. Е. Ворошилова в
Гатчине свидетельствует о значении, которое придавалось этим рубежам. День его
пребывания совпадает с датой, приведенной, в сборнике «Ополченцы» (с. 302—303).
В записях от 25 и 26 августа имеются интересные данные о политработе. Так, 25.8
приведен поименный список бойцов полка, что, по-видимому, говорит о расстановке
на переднем крае наиболее крепких ополченцев, включая 6 комсомольцев. 26.8 находим
запись:
«Блехман Нахман Давидович, 267 артпульбат, 1-я рота, пулеметчик, член партии...
(у противотанкового рва)».
Это похоже на анализ, сделанный после боя. По рассказам очевидцев, противотанковый
ров был завален трупами оккупантов, попавших под огонь 1-го полка и 267-го ОПАБ.
Получив отпор на Киевском тракте, противник пытался взять Гатчину штурмом с
юга.
«30.8.41. 9-00. Артиллерийская и минометная стрельба. Наши удерживают высоты
85.0 и 85.3. В течение недели наши войска занимают оборону—около деревни Пижма».
«В течение недели» — сказано гордо, ибо враг остановлен. Каждый день имел тогда
для нас большое значение.
Центральный сектор КУРа оперативно был подчинен 2-й гвардейской ДНО. Запись
в дневнике от 4 сентября: «Наша основная задача — оборона Гатчинского сектора
укрепрайона» — подтверждается подлинным боевым распоряжением командующего 42-й
армией генерал-майора Ф. С. Иванова: на небольшом листке, вложенном в дневник,
красным карандашом написано:
«Товарищам Денисову, Крылову. Немедленно подчинить уровские батальоны командиру
полка, а уровскне роты — командирам стрелковых батальонов и немедленно увязать
огонь. 5.9.41. Генерал-майор Иванов».[81]
Описка, вкравшаяся в текст, показывает, в какой спешке написано приказание,
сыгравшее, надо полагать, свою роль.
В дневнике упоминаются фамилии командиров: первого батальона — Ефимова, второго—Соколова,
третьего — Дзюрковского, а также боевых групп — Никитина, Щукина, Кавецкого,
Бармаша.
«30.8. 9-30. Дзюрковский передал: около100 ранено, 50—60 убито. Шоссе не оседлано.
Высота 85.3 окапывается. Два батальона пытаются справа и слева сойтись по дороге
к Пижме, но не удается, сильный огонь пр-ка.
31.8.41. На фронтах сравнительно тихо. Группа Дзюрковского убито 168, раненых
около 300.
1 сентября 24-00. По сообщению войск, Валасники около 100 танков...
3 сент. Вчера вечером немцы концентрировали силы в р-не Пижмы и ее окружения.
Наш артиллерийский огонь разогнал несколько колонн, зажег эшелон. Ожидалось
наступление немцев, его не последовало. Около 13-00 налет авиации на перекресток
железных дорог (около дома КП), 9 убито и 9 ранено, 2 лошади, бомбы сброшены
там же в парке.
4 сент. Спокойно. Пр-к окапывается, делает окопы. Создан батальон капитана Никитина.
2-я дивизия имеет фронт 32 км (нормативно 24 км).
5 сент. 7-45. Нами взята Южная Пижма. Захвачен пленный, в Северной Пижме немцы.
Командиру 267 батальона передать 400 автоматчиков в распоряжение командира дивизии.
12-25. Дзюрковского атаковали с трех сторон, выбили из Пижмы с большими потерями.
<...> Кудрявцеву явиться в 6-00. Сброшена листовка».
Читателю ясно, что бои ополченцев против отборных гитлеровских частей идут на
равных. Пижма переходит из рук в руки.
Кудрявцев служил полковым инженером.
Книга Н. А. Прохорова «В суровый час» (с. 54—57) вносит ясность в запись Журавлева
от 5 сентября, где командиру 267-го ОПАБ приказано передать в дивизию 400 автоматчиков:
267-й батальон получил случайное пополнение — 567 автоматчиков-вологодцев, прибывших
с эшелоном и сразу попавших под удары авиации врага.
«На 6 сентября. Сегодня с утра Васильев,[82] командир 3-го полка, должен соединиться
с Дзюрковским и взять Пижму.
Около 12-00. Сильная стрельба со стороны немцев. Ими занята Северная и Южная
Пижма. Около КП рвались снаряды. Порвана связь. <...>
По донесению, пр-к к Пижме стянул до 50 грузовых машин, около 200 чел. пехоты,
кавалерию. Рота идет на нас. Идут на Большое Замостье.
Пустошка нами оставлена, ворвались до 100 немцев.
7.9.41. 10-00. От Южной Пижмы двигаются 300 немцев к Северной Пижме.
12-45. Пр-к с Пустошки наступает на север, против Южной Пижмы; концентрирует
пехоту против Дзюрковского и мелкими группами просачивается на север. <...>
13-20. Пр-к занимает Пустошку. Принимаются меры к захвату Пустошки обратно.<...>
8 сентября. 8-10. На Пустошку идут 4 танка, в расположение 3-го полка идет сильная
артиллерийская стрельба со стороны пр-ка. (Ночью пр-к пускал 10 танков.) На
всех фронтах тихо».
...Тишина перед бурей. Перенос противником 9 сентября, основного удара на Красное
Село сопровождается усилением атак на Гатчину. Бои за Пустошку свидетельствуют,
что враг не оставил намерений ворваться в город с юга и юго-востока.
09.9.41. 7-40. Налет авиации. 58 самолетов, 8 эшелонов, сбито 2. 3 бомбы на
500 кгр, много мелких. Убиты 4 лошади. 4 пожара.
11-50. Налет авиации на район квартиры КП, воющие сирены.
12-30. Пехота отходит. Корпиково, Северная Пижма взяты немцами. Беспрерывная
бомбежка. Потери огромные. Все откатываются. На КП иногда долетают отдельные
пули. Бомба 500 кгр 5—6 метров от жел-дор. будки. В районе Торфяного поселка
непрерывная бомбежка.
В р-не Северной Пижмы наши части разбомблены, отходят к северу. Пулеметный обстрел
КП. Пр-к двигается к КП. Батальон Никитина (южнее Замостья) нет связи. От Дзюрковского
тоже нет связи.
К Северной Пижме подошел противник (высота 83.9).
Обстрел КП минометным огнем. Автоматчики немцы у КП. Бомбежка КП. 13-00. Пикируют,
непрерывная бомбежка бипланами. Воющие бомбы.[83]
13-10. Левый фланг 1-го батальона отходит. Обстрел жел.-дор. полотна минами.
По Гатчине—артиллерийский обстрел.
13-25. 11 самолетов пикируют и бомбят КП. Сыплется земля, погасла лампа. Ефимову
приказано восстановить положение.
14-10. Ефимов — восстановил положение левого фланга..
5-45 [17-45?] Мы ушли из КП — совершенно разбит, связи нет, правый фланг батальона
прочно держится. В деревне (Большая Загвоздка) у нас «кукушки» (Замаскированные
вражеские стрелки.). Попов убит, Минин тяжело ранен, все спуталось. Часть людей
отходит. Задерживаем и возвращаем. Зенитные пулеметы послали за жел. дорогу
против пехоты. Мы на новом КП (в садике из 4-х труб).
23-45. 1-й батальон отошел метров на 700—800. Батальон Щукина. Левый фланг голый.
Редкая стрельба, ракеты. С Никитиным связи нет. Из дивизии 100 чел., но без
оружия.
10.9.41. 14-00. Никаких особых происшествий. Обстрел, летают самолеты, на переднем
крае бои. На левом фланге группировка немцев до батальона. Сброшен парашют с
листовками. Нам приданы 3 КВ (танки).
16-45. Танки идут с нашей пехотой в наступление, к станции Мариенбург послано
3 орудия ПТО.
11.9. 5-50. С рассветом наступление Дзюрковского, Никитина, 2 б-н тоже.
6-15. Щукин идет вперед, один танк выведен из строя.
6-30. Щукин ранен. 2-я рота отходит к опушке леса к жел. дороге от Париц, осталось
40 чел.
7-50. 1-й батальон восстановил положение. Пока нас не бомбят 2-й день. Нами
подбито 2 танка и 1 орудие. Около нас мотодивизия СС, 36-я дивизия. Танковая
дивизия.
15-30. Налет пикирующих воющих бомбардировщиков, 21 штука. Сегодня непрерывный
минометный огонь. 16-20. На Ефимова идет наступление по всему фронту. Непрерывный
обстрел КП воющими (через интервал 15—20 минут). Часто рвется связь.
6-45 [18-45]. Пр-к наступает. Артиллерийско-минометная стрельба. Авиация бомбит
в сторону Гатчины. В спину КП «кукушки».
7-40 [19-40] полковник дает обстановку. В посёлке[84] Рошаля кто-то есть, люди
бродят по городу. У 1-го батальона правый фланг открыт. 1-й батальон обходят.
Удлинить ему фланг до Рошаля. В городе пр-ка нет. Во 2-м батальоне пока ничего.
Танки немцев проходят через него. Пехоту удерживают. На правом фланге тяжелое
положение. От Пижмы к поселку перебежка пехоты, слева движутся (в р-не торфяного
болота) 5 танков. Еще 3 танка прошли жел. дорогу».
После больших потерь противнику удалось взять Дудергоф (ныне пос. Можайский)
и Тайцы, потеснить правый фланг 2-й гвардейской ДНО и 276-го ОПАБ. Гитлеровцы
более двадцати раз бомбят и обстреливают КП полка, пытаясь нарушить управление,
но КП, перемещаясь, продолжает действовать. Нельзя не отметить мужества полковника
Денисова, его связистов и адъютанта, находящихся под бомбежкой и обстрелом.
«20-15. «Кукушка» бьет в двери КП. Мы представляем из себя мыс, с флангов нет
ничего. Пришло сообщение Соколова из 2-го батальона, что он держится.
21-00. Минометная стрельба стихла. Ружейная — к 13-50 [0-50?]. Я вернулся с
разведки, привез пулемет, бинокль, документы убитого.
12.9.41. Всю ночь пулеметная стрельба и минометный огонь. Утром огневые налеты
воющей машины на КП. В 7-00 заняли новый КП.
7-30. Донесение с кладбища. Там много «кукушек» и мало наших.
8-40. На кладбище наступают наши. По улице Чкалова бегут. Мы заняли оборону
по улице Чкалова и по границе парка. Немцы у окраины Гатчины.
9-45. Немцы установили пушку у КП (будки) и бьют прямой наводкой по деревне
Загвоздка. За станцией Гатчина (по сообщению саперов) наших нет никого.
9-50. Донесение 267 батальона — под ударами артиллерии отступили к церкви, у
них 100—125 чел.
10-05. Соколов по телефону доносит, что рота окружена».
Командир полка Денисов ведет бойцов в контратаку. Нельзя равнодушно читать строки
дневника, посвященные заключительным боям.
«11-50. Полковник организует контрнаступление. Из дивизии прибыло 60 чел. пополнения.
Непрерывный артобстрел. Группа наступает около 120 чел.
14-00. Комбат Кавецкий поступает на Б. Загвоздку. УР обороняет северную часть
Гатчины. Прибыли: 80 [85] чел. от батальона Дзюрковского; 10 чел. — от 1-го
батальона. Колпаны оставлены. Кладбище брошено.
3-й полк — штаб — Романовна.
20-20. Задача пока не выполнена».
В военно-мемуарной литературе не много найдется документов, подобных дневнику
Б. Н. Журавлева. Он словно написан кровью. Денисову повезло на адъютанта: он
относится с огромным чувством ответственности к несению службы.
Бесценные 26 дней стойкой обороны Гатчины были вырваны у врага доблестными ополченцами
и кадровыми частями. В дневнике мы впервые прочитали о героических действиях
командира 1-го полка Денисова и его комбатов. Бойцы полка и артпульбатовцы отходят
с тяжелыми боями. Особо отличился политрук 267-го ОПАБ А. С. Григорин. Силы
ополченцев иссякли. Гатчина под угрозой окружения. Прикрывая отход и эвакуацию
раненых, Денисов пал на поле боя. В какой из контратак он погиб — неизвестно,
но ополченцы утверждают, что видели его убитым. Накануне он приказал Журавлеву
возглавить отходящую колонну.
Под адъютантом убита лошадь. Сандружинницы полка, среди которых его будущая
жена Н. Ф. Браташина, извлекают его из-под лошади и отправляют в медсанбат.
Опираясь на дневник Б. Н. Журавлева и вложенные в него документы, мы можем сделать
вывод о большой роли 2-й гвардейской ДНО в обороне Гатчины. Перед нами встают
образы героических сынов Ленинграда, защитников Родины, ополченцев, во главе
с Денисовым отражавших атаки превосходящих сил врага.
Дневник велся не в литературных целях, не для печати. Основная его задача —
полезность, нужность для боевых будней командира полка. Дневник абсолютно правдив,
и в этом его непреходящая ценность.
В конце дневника имеются рисунки, которые свидетельствуют о душевном настрое
их автора. Они — своего рода эскизы к проекту памятника Победы над фашистской
Германией.
...Огромный обелиск, увенчанный пятиконечной звездой. Автор рисует деталь обелиска
с барельефами, изображающими подвиги Советской Армии. По углам стилобата — на
нем покоится обелиск — выразительные скульптуры: Мать-Родина со Знаменем Победы
и фигура Героя, приветствующего потомка.
Эскизы выполнены в тяжелое время, после ухода[86] из Гатчины, возможно, в медсанбате.
Они являют собой пример неиссякаемого оптимизма и уверенности в грядущей победе.[87]