Демидов В.И.

Снаряды для фронта.
Документальная повесть.

Лениздат, 1985

стр. 56-58:

"9 сентября 1941 г., около полудня, когда на укрывающуюся на Кингисеппском направлении, у поселка Русско-Высоцкое, в засаде 14-ю батарею 115-го зенитно-артиллеристского полка 2-го корпуса ПВО двинулись германские танки, она располагала боезапасом в 600 выстрелов.
Кто и как это подсчитал - осталось неизвестным, но говорили и писали, что танков было 67. Что сопровождала их большая масса пехоты. И спешили они к единственному оказавшемуся здесь мостику по узкому дефиле, зажатому приболоченными низинами, а потому в довольно-таки плотном строю. Утверждали еще, что засады немцы явно не ожидали. Левый фланг свой они беспечно подставили прямо под выстрелы скрытой в лесочке батареи и после первых двух ее залпов потеряли четыре танка. Дальше же началось такое, что, как ни пытал я бывшего комбата-14 Александра Александровича Смирнова, как ни выстраивали мы с ним в "цепочки" разрозненные его впечатления, никакой последовательности в описании того давнего боя так и не получилось…
Был, однако, момент, запомнившийся ветерану на всю жизнь:
- Откатилась первая волна атаки. Мы оказали помощь раненным, немного пришли в себя. Огляделись. Стали готовиться к новому бою, и - я буквально похолодел: в боезапасе - чуть больше полусотни снарядов… - Что вы хотите - первый же раз были мы в реальном сражении. Темп стрельбы доходил до двадцати выстрелов в минуту…
А на горизонте собиралась вторая волна атаки.
Многие бойцы и командиры были убиты или ранены. Огнем из пушек и минометов гитлеровцы уничтожили два орудия. Один танк прорвался на позицию, но артиллеристский наблюдатель красноармеец Браун зажег его бутылками с горючей смесью. ("Пригодились два ящика с этими бутылками", - сказал Смирнов.) Батарея еще жила и боролась. Хотя… Когда пошла третья волна танков, у артиллеристов оставалось… пять выстрелов. [56]
И тут произошло чудо.
- Вы не представляете себе - что случилось!..
Этот восторженный возглас "из того времени" принадлежит полковнику Егорову*. Александр Дмитриевич выдерживает эффектyю паузу и с удовольствием поясняет:
- Слушайте, звонит мне в тот вечер, девятого сентября, начальник артснабжения корпуса ПВО мой однокашник Александр Павлович Разумовский: "Саша, выручай!" Да чувствую говорю, чувствую, в чем дело: боеприпасы нужны… "Ни-че-го ты не чувствуешь! Тут совершенно потрясающий случай! За Красным Селом, у Русско-Высоцкого, наша батарея целый день вела бой и подбила шестнадцать танков! И вот. Когда остался последний снаряд, - слышишь, Саша, последний! - танки не выдержали и повернули! По-вер-ну-ли!.. Гони, Саша, срочно снаряды!..
- Напоследок я имел два снаряда, - сухо уточнил Александр Александрович Смирнов, когда я спросил про "истину". - Было это около шестнадцати часов. И знай "они", что мы исчерпали боезапас - небось бы не повернули. - Он усмехнулся, вздохнул: - А все равно - воевать стало нечем. Да и оставшиеся две пушки уже не вывезти… Загнали в них эти… последние, песочку туда подсыпали и из укрытия произвели выстрел. Знаете до сих пор - как тогда, когда мы отходили к Сосновой Поляне, - вижу эти развороченные взрывами стволы… А все-таки странно,- добавил он, помолчав, - странно, что нам не подвозили боеприпасы. Не пробиться, что ли было…
Трудно восстановить теперь перипетии боевой обстановки, сложившийся с 12 до 16 часов 9 сентября 1941 года в районе Русско-Высоцкого. Не исключено, однако, что при всех ее вариантах батарее младшего лейтенанта Александра Смирнова так и не доставили бы нужного количества боеприпасов.
Я сказал Разумовскому, чтобы он немедленно вез в снаряжательную мастерскую стреляные (уже использованные) гильзы, - все на той же бодрой ноте повествовал Егоров. - И вы себе представить не можете, до чего оперативно тогда сработали! За одну ночь мы им сделали десять тысяч выстрелов. Слушайте, ведь это же для 85-миллиметровой пушки! Восемьсот метров в секунду - начальная скорость снаряда! Куда же лучше-то для противотанковой обороны? Как [57] врежут из этой "восьмидесятипятки" по танковой башне - колпаки напрочь летят!..
И полковник даже ладошкой по столу прихлопнул.
Качества "восьмидесятипятки" известны. Знал я и то, что буквально в канун войны охранявший ленинградское небо 2-й корпус ПВО получил почти 600 таких орудий. И при этом не успел сдать 246 устаревших для зенитной борьбы, но вполне пригодных к наземному бою пушек калибра 76 мм. Итого 800 с лишним "стволов", каждый из которых, по расчетам, подтвержденным опытом боев, способен в течение одной "дуэли" вывести из строя до трех танков. У немцев же, рвавшихся в Ленинград, - "всего" тысяча танков…
Вот куда заводили подсчеты "по стволам", если бы "главный пиротехник" Ленинградского фронта не заронил в меня мысль, которая так и подзуживала повернуть разговор в иное русло.
- Александр Дмитриевич, - решился я, - вы говорите, что Разумовский должен был немедленно сдать в мастерскую стреляные гильзы, и за ночь их собирали в новые выстрелы?..
- Да, - весело подтвердил Егоров. И что?..
- А не значит ли это, что к исходу девятого сентября ни у корпуса ПВО, ни в резерве фронта готовых 85-миллиметровых выстрелов уже не было?.. Пушки же без огнеприпасов - "обоз и обуза"?..
Лицо строго полковника опечалилось.
- Не было, - кивнул он и даже расстроился. - Слушайте, но откуда же им взяться, если к началу войны эти орудия успели обеспечить всего каким-нибудь полубоекомплектом?!
- Я встречал цифру шестьдесят восемь тысяч…
- ну вот - шестьдесят восемь… Это знаете что такое? При одновременной стрельбе из всех пушек корпуса их хватило бы на… несколько минут боя!.. Гильзы использовали только старые: их у нас не делали. Производство снарядов наладили где-то в октябре. Ограниченное, конечно… Своего пороха мы для них тоже не имели: вы же помните - он особенный, нитроглицериновый, а в Центре из-за эвакуации возникли трудности с производством глицерина - у них тоже дефицит… А вы говорите!.. - обиженно упрекнул меня в чем-то раздосадованный ветеран.
Нет, измерять огневые возможности только количеством "стволов" было бы рискованно. Надо обязательно учитывать и боеприпасы. [58]

* Егоров Александр Дмитриевич, на протяжении почти всей войны - начальник отдела боеприпасов Управления артиллеристского снабжения (УАС) Северного фронта - Ленинградского фронтов.