Предыдущий текст — Следующий текст
"Девяностая, Ропшинская"
(ГП ИПК "Вести", Санкт-Петербург, 2006), стр. 230-231.
Иван Михайлович Соловьев, боец 1-й батареи 206-го озад.
22 июня 1941 г. наш дивизион оставил летние лагеря у г. Шилале и ускоренным
маршем двинулся на юг, к советско-германской границе, где уже шли сражения.
Так как часть перебросили на передовую в экстренном порядке, я не успел вернуться
в свой орудийный расчет и остался при штабе дивизиона, где работал перед войной
как художник-оформитель.
Через несколько дней, ближе к вечеру, возле КП 206-го озад разорвалось несколько
снарядов вражеской дальнобойной артиллерии. Спустя немного времени мы увидели
бегущих красноармейцев из какой-то воинской части. На КП находился зам. командира
дивизиона по политчасти ст. политрук Тренеев. Он подал мне команду, и мы вместе
выскочили навстречу бегущим, громко крича: "Стойте! Назад! Прекратить панику!"
Но это не очень помогло. От тех, кого все же удалось остановить, мы узнали,
что они - бойцы пехотного полка, который сражался с наседавшими на них фашистами.
Когда у красноармейцев кончились боеприпасы, они вскрыли присланные им ящики
с патронами, а там вместо них оказались гвозди. Это и послужило сигналом к панике.
Отчаянное настроение возникало и оттого, что в воздухе появилось большое количество
немецких бомбардировщиков, которые прорывались сквозь наш зенитный заслон и
бомбили позиции. Примерно час спустя поступил приказ отойти на новый рубеж.
Но и там мы задержались всего на два-три часа, а затем вынуждены были отступать
в сторону Ленинграда.
Во время этого авианалета я был контужен. Я решил сменить местонахождение и
побежал, чтобы спрятаться в свежей воронке от бомбы. Летчик "Ю-88"
заметил меня и в два захода дважды обстрелял из крупнокалиберного пулемета.
Но я продолжал бежать. Тогда он сделал еще один заход и, пикируя, бросил бомбу.
Она с воем приближалась к земле. Я упал и, честно говоря, ждал смерти. Разорвалась
бомба где-то неподалеку. Меня завалило землей, я потерял сознание. Очнулся после
того, как кто-то потянул за руки. Как во сне помню, что меня вытащили какие-то
солдаты, положили на зеленой поляне. Кто-то из них громко сказал: "Гляди-ка,
живой!" Моими спасителями были, как мне потом рассказали, бойцы нашей 90-й
стрелковой дивизии. И хотя я, к великому сожалению, не знаю их имен, но благодарен
им всю жизнь, что не бросили в беде однополчанина.
Где-то в июле 1941 года, когда мы находились в районе д. Яблоницы (или Молосковицы,
точно не помню), 206-й дивизион вновь подвергся сильной бомбардировке с воздуха.
В результате были выведены из строя наши зенитные пушки, и мы понесли немалые
потери в личном составе. После этой бомбежки наш отец, проживавший в г. Фрунзе,
получил известие о том, что Николай Михайлович Соловьев, мой брат-близнец, с
которым мы воевали в одной части, пропал без вести.
Из-за больших потерь 206-й артдивизион с фронта отправили в Ленинград на укомплектование
и переформирование. Сначала мы находились у Нарвской заставы, потом на станции
Понтонной, где выполняли функции заградотряда. В январе 1942 г. получили 37-мм
зенитные орудия, и я стал орудийным номером 345-й озад в 90-й сд.
17 апреля 1943 г. я был переведен в 465-й армейский зенитный полк ПВО Ленфронта.
Мы вели заградительный огонь в районе Колпино, Ям-Ижора, Усть-Ижора. После прорыва
блокады мы продвигались в Прибалтику, прикрывая от нападения противника с воздуха
наступающие соединения 2-й Ударной, 42-й, 8-й и 55-й армий. Наш полк участвовал
в освобождении Эстонии, в частности, островов Хийумаа (Даго) и Сааремаа (Эзель),
Хаапсалу, где и встретил 9 мая 1945 г.
После окончания войны с фашистской Германией 465-й зенитный артполк в составе
7-й зенитно-артиллерийской Пушкинской Краснознаменной дивизии под командованием
генерал-майора Григория Ивановича Бойчука был переброшен на Дальний Восток для
участия в войне против японских милитаристов. Мы шли по Манчжурской равнине,
брали Хайларский укрепрайон, достигли центральных районов северо-восточного
Китая и закончили боевой путь в Пхеньяне (Корея). Затем 27 июня 1946 г. я был
демобилизован и возвратился в г. Фрунзе.
До ухода на пенсию в августе 1980 г. работал художником-оформителем. Все 900
дней ленинградской блокады я находился на передовой. Впечатления тех незабываемых
лет я постарался отразить в своем творчестве. Написал картины о своей родной
дивизии и 465-м полку ПВО. В том числе "Прорыв блокады Ленинграда",
"Крах мортиры на Вороньей горе", "Дорога жизни", "Не
долетели". Пусть они останутся как память о тех, кто сражался за Ленинград.
Предыдущий текст — Следующий текст