КОЛПИНО - ГОРОД-ФРОНТ (1941-1944 гг.)

МОБИЛИЗАЦИЯ

22 июня, в день нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, на И[жорском]З[аводе] прошли митинги, на которых выражалась уверенность в неминуемой скорой победе советского народа. Ижорцы заявляли о готовности ударным трудом помочь Красной армии. [367]

На 10 июля дивизия, особенно её рядовой состав, получила значительное пополнение за счёт прибывших добровольцев <...> Из Колпинского района специальным маршрутом прибыл 901 человек, в том числе 114 самокатчиков, прибывших на велосипедах. В основном это рабочие Ижорского завода <...> Колпинское пополнение по многим данным производит очень хорошее впечатление. Несмотря на то, что многие из прибывших не служили в Красной Армии, они проходили военную подготовку у себя на заводе. Возраст прибывших от 23 до 30 лет. Уже на первых порах они проявили высокую сознательность и дисциплинированность.

Из рапорта командования 5-й СД
начальнику отдела Ленинградской
армии Народного ополчения

ОРГАНИЗАЦИЯ ОБОРОНЫ КОЛПИНА В ИЮНЕ-АВГУСТЕ 1941 Г.

В первые дни войны в Колпине был создан штаб обороны. В его состав вошли секретарь райкома ВКП(б) В. И. Шевцов, председатель райисполкома А. В. Анисимов, секретарь парткома ИЗ А. И. Семейкин. Основными задачами штаба были:
1) сооружение рубежа обороны от Ям-Ижоры до Октябрьской железной дороги и далее к Неве (часть Слуцко-Колпинского оборонительного рубежа);
2) формирование добровольческих частей и подразделений;
3) организация работы ИЗ на нужды обороны.
В Ленинграде была введена трудовая повинность для выполнения оборонных работ. Создаваемая система круговой обороны Ленинграда состояла из двух поясов сооружений. Колпино входило во внешний пояс, проходивший по линии Петергоф - Пулково - Колпино. Первоначально эта линия создавалась в расчёте только на затруднение продвижения немецких войск к Ленинграду. Её создавали бойцы МПВО, женщины, старшеклассники вместе со своими учителями. Ежедневно с начала июля до конца августа на эти работы выходило до шести тысяч человек, из них около 2,5 тысяч - ижорцы после 12-часовой смены на заводе.
В короткий срок была создана оборонительная полоса, протянувшаяся на 15 км от Московского шоссе до Невы. Было вырыто два противотанковых рва глубиной 3 м шириной 8 м. 1-й ров проходил от Ижоры в районе Третьей Ижорской колонии до берега Невы между населёнными пунктами Корчмино и Сапёрный. 2-й ров начинался южнее посёлка Ям-Ижора, пересекал Октябрьскую железную дорогу и за зданием завода "Ленспиртстрой" выходил к Неве. [368]
Менее чем за два месяца было сооружено 290 огневых точек: 9 тяжёлых дотов, 214 дзотов, 67 врытых в землю танковых башен. На переднем крае установлено более 3000 щитков из корабельной брони. Построено 40 командно-наблюдательных пунктов. Было вырыто 120 км траншей [Кирпичников П.А. На страже города // Помним. СПб., 1995. С. 13; Бурим Л.Д., Ефи
мова Г.А. Ижорские заводы. С. 117.].
Для защиты бойцов было оборудовано около 200 блиндажей и землянок. Первоначально они были ячейковые, без соблюдения фортификационных правил. Позднее бойцы усовершенствовали, укрепили их и соединили между собой ходами сообщения так, чтобы они обеспечивали безопасность во время налётов, давали возможность наблюдения и взаимодействия с соседом и были приспособлены для отдыха.
27 июня из рабочих завода началось комплектование 75-го истребительного батальона (командир С. Е. Коломийцев, комиссар К. И. Мохов). С 5 июля его личный состав перешёл на казарменное положение. В конце июля - начале августа формируются 73-й (командир Н. И. Харченко, комиссар П. Н. Смирнов) и 74-й (командир И. С. Грищенко, комиссар Н. И. Егоров) истребительные батальоны (в нём одна рота была сформирована из работников "Ижорстроя"). В их обязанности вменялись охрана стратегических объектов и борьба с диверсантами, сигнальщиками, вражескими парашютистами. Личный состав продолжал работать на заводе, а после смены отправлялся в казармы (под них приспособили здания школ), где обучался стрелковому делу, тактике ведения боя. В ночное время несли патрульную службу. Численность истребительных батальонов была следующей: 73-го - 205, 74-го - 180, 75-го - 215 [С сайта http://centralsector.narod.ru/ib/tables.htm].
Военное обучение проходили все мужчины, не занятые на строительстве оборонительных сооружений. На 10 августа обучением (по 2 часа после работы по 39-часовой программе было охвачено 5892 колпинцев.
Обстановка на фронте становилась всё более тревожной. Утром 17 августа из Пушкина в Колпино прибыли отдельные пулемётно-артиллерийские батальоны: 283-й и 261-й ОПАБы. В Московскую Славянку прибыл 289-й ОПАБ. Эти части уже имели значительные потери и пополнились рабочими ИЗ.
Численность батальонов на 7 сентября 1941 г. составила: 261-го - 940, 283-го - 1390, 289-го - 1295. Вот что известно об их пополнении ижорцами. 25-26 августа была направлена группа политработников и бойцов - рабочих ИЗ на пополнение 261-го ОПАБа. В 283-й батальон, дислоцированный в районе кирпичного завода, с 26 августа по 2 сентября было направлено 427 человек, а всего до конца года - 743 человека. 26 августа в 289-й батальон влилось 57 сержантов (они стали командирами орудий). 15 сентября прибыло 18 политбойцов, 23 октября - 13 человек, в ноябре - 42 человека. В результате к концу года ижорцы в них составляли от 50 до 85 процентов личного состава.
21 августа Военсовет Ленфронта издал приказ о формировании из числа трудящихся предприятий и учреждений по территориально-производственному признаку 150 рабочих батальонов численностью по 600 человек каждый. Штаб обороны Колпина поручил сформировать артпульбат из рабочих [369] ИЗ инженеру отдела реконструкции лейтенанту Г. В. Водопьянову, участнику советско-финской войны. Комиссаром стал Н. А. Шмелёв, начальником штаба - А. П. Еремеев. В течение нескольких дней были укомплектованы первые подразделения: артдивизион, пулемётная рота, сапёрный взвод, взвод управления. Батальону было передано оружие заводского артиллерийского полигона: 76-мм и 45-мм орудия, артиллерийско-пулемётные установки. К 25 августа в отряде было 110 человек, 5 станковых пулемётов, 7 орудий. Артпульбат выдвинулся к Московской Славянке [Водопьянов Г.В. За Родину, за свой завод // Заслон на реке Тосне. 2003. С. 89-90; Ижорец, 17 февраля 1970 г.]. Через штаб армии Народного ополчения удалось получить лишь несколько сот [Не стыкуется с численностью батальона; возможно, где-то опечатка - А.Т.] винтовок и гранат, несколько пулемётов и орудий. Полностью вооружить и экипировать батальон в штабе армии обещали позже, а пока предложили воевать тем, что имеется. Водопьянов принял решение выдать винтовки и гранаты рабочим, имевшим боевой опыт Гражданской войны и недавней финской кампании. Оставшуюся часть личного состава пришлось вооружать охотничьими ружьями, бутылками с зажигательной смесью и самодельным холодным оружием: пиками, тесаками и железными палками [Ижорец. 22 июня 1962 г.; Степаков В. Чумазые дьяволы Ижорского батальона // Парламентская газета. 11 августа 2005 г.].
Отряд, включавший в себя партийно-комсомольский актив района и завода, передовых рабочих и ИТР, сформировал председатель райисполкома А. В. Анисимов. В школе № 403 (ул. Володарского, д. 4) получили винтовки, как вспоминал С. В. Сорокин, "в большинстве канадские и наши учебные с просверленной казённой частью, из которых, по существу, нельзя было стрелять. Канадской винтовкой никто не владел". Отверстия учебных винтовок заварили в цехе ИЗ [Сорокин СВ. Отряд Анисимова // Заслон на реке Тосне. 2003. С. 77-78; Ижорец. 17 февраля 1970 г.].

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ НА СЛУЦКО-КОЛПИНСКОМ ОБОРОНИТЕЛЬНОМ РУБЕЖЕ

Первый бой

28 августа 1941 г. 122-я пехотная дивизия вермахта захватила посёлок Красный Бор, железнодорожную станцию Поповка, а на Московском шоссе выдвинулась на окраину Ям-Ижоры. На следующий день враг взял её вместе с имевшимися там пустыми оборонительными сооружениями.
Дальнейшее наступление могло развиваться в направлении Ленинграда. Но немецкая дивизия, свернув с Московского шоссе, стала продвигаться вдоль берега Ижоры. Колпино оказалось в непосредственной близости от передовой.
В ночь с 28 на 29 августа артпульбат Водопьянова был переброшен из района Московской Славянки в район Первой колонии, а затем направился к Третьей. В это же время, получив в школе № 404 (в Речном пер.) гранаты [370] РГД-53 (по две на каждого), в район ижорских колоний выдвинулся отряд в количестве 61 человека, возглавляемый А. В. Анисимовым.
По пути отряд отобрал винтовки у нескольких отступавших красноармейцев и пополнился пулемётчиком. Дойдя до Третьей колонии и не встретив врага, Анисимов с группой из девяти бойцов провёл разведку в районе ям-ижорского кладбища. Примерно в 150 м от кладбища их заметили немецкие солдаты и открыли огонь. Отряд понёс первую потерю: пулей в голову был убит А. П. Матвеев [Ижорец. 9 мая 1974 г.; 19 сентября 1986 г.]. Отряд расквартировался в колонии и начал рыть окопы на её южной окраине. Ночью выходили в боевое охранение.
Затем оборонительный рубеж заняли 73-й, 74-й, 75-й истребительные батальоны. К началу военных действий на колпинских рубежах стояли дивизионы зенитчиков 192-го зенитно-артиллерийского полка и 2-го пулемётно-зенитного полка, а также пограничники 167-го полка, рота дивизиона НКВД из охраны завода и 67 бойцов из подразделений МПВО. Огнём своих орудий и пулемётов они поддерживали действия отрядов, сформированных из колпинцев и рабочих завода.
При отступлении воинских частей от Красного Бора батальон Водопьянова, истребительные батальоны и отряд РУВД подобрали около Ям-Ижоры и Третьей колонии много винтовок, патронов, которые пошли на вооружение батальонов. Часть отступавших была задержана и поставлена на оборону (позднее передали в их части).
При анализе действий немецких войск 28-29 августа, возникает вопрос: почему немцы, не встречая никакого сопротивления при продвижении до Ям-Ижоры, заняв её, не попытались с ходу форсировать реку и развить наступление. Колпинский журналист В. Н. Сашонко приводит следующий факт. В ходе сентябрьских боёв на участке Ям-Ижора - Путролово в плен был взят немецкий обер-лейтенант. На допросе в штабе дивизии на вопрос: "Почему 28 августа вы не форсировали Ижору с ходу?" обер-лейтенант ответил, что они были убеждены, что все оборонительные сооружения на том берегу, о которых они знали, заняты советскими войсками. "Для того они и сооружаются эти сооружения, - заявил офицер. - По всем канонам военного искусства они не могут пустовать. А мы ещё не были готовы к серьёзному бою, поскольку составляли лишь авангард наступающих войск, не очень мощный" [Сашонко В. Точка на карте // Нева, 2002. № 9. С. 108-109.]. Немцы и предположить не могли, что эти сооружения пустовали, пока их не заняли отряды добровольцев.
31 августа Ставка Верховного Главнокомандования утвердила предложение Военного совета Ленинградского фронта о превращении Слуцко-Колпинского сектора Красногвардейского укреплённого района в самостоятельный укреплённый район (СКУР). Его протяжённость по фронту составила 60 км.
2 сентября Анисимов вернулся к исполнению своих непосредственных обязанностей, командование отрядом принял П. Г. Иванов.
4 сентября ижорские формирования приняли первый бой. Была предпринята попытка выбить гитлеровцев из Ям-Ижоры. Артпульбат Водопьянова получил задание провести разведку боем и занять ям-ижорское кладбище. [371] Его должны были поддержать 75-й истребительный батальон и ижорская артбатарея. В 4 часа утра под прикрытием темноты отряд в 50 человек во главе с Водопьяновым в сопровождении 2-го взвода учебной автоброневой роты (танк Т-26, две бронемашины и два полуброневика) занял намеченные рубежи. Но обещанная поддержка не поступила: 75-й батальон, израсходовав все боеприпасы, замедлил действия, что и позволило противнику прийти в себя. Оправившись от удара, при поддержке артиллерии и миномётов он перешёл в контратаку. Чтобы не оказаться отрезанным от своих, отряд Водопьянова стал отходить. Водопьянов получил ранение, но уже 8 сентября он снова был в строю [Ижорец. 19 февраля 1970 г.].
В этом бою батальон понёс первые потери: 10 человек убитыми и 39 ранеными. Но при этом его бойцы проявили героизм и умение сражаться.
Заместитель политрука роты лейтенант С. Ф. Козючёнок, командуя пулемётным взводом, подавил вражескую огневую точку. После ранения наводчика сам лёг за пулемёт. Из боя он вышел последним, прикрывая отход товарищей. "После этого, - как вспоминал И. Мартемьянов, - поступило распоряжение укрепить позиции. Между 1-й и 2-й колониями были надолбы. Их немцы постоянно держали под огнём. Они подходили близко, потом открывали пулемётный и миномётный огонь".
После того, как одна из бронемашин ижорцев была подбита, стрелок машины М. М. Цисарь [снял] с неё три станковых пулемёта с десятью дисками патронов, вынес их и раненого командира с поля боя.
Вместе с тем проявилась и несогласованность в управлении войсками. Так, 73-й истребительный батальон, занимавший рубеж обороны в районе Третьей колонии, был с него снят офицером штаба укрепрайона. Командование 283-го батальона оказалось перед фактом, что передовой рубеж обороны впереди его 4-й роты остался открытым. Вечером следующего дня, оценив обстановку на месте после операции по штурму Ям-Ижоры, командование 283-го ОПАБ приняло решение закрепить за собой Верхнюю колонию, выставив на её южной окраине усиленное боевое охранение в составе 120 человек 1-й роты, придав ей два станковых пулемёта, два 50-мм миномёта, при поддержке двух 76-мм пушек отряда Водопьянова.
Начальные бои многому научили защитников Колпина. Стало ясно, что предстоит длительная оборона, борьба с врагом потребует от каждого защитника воинского мастерства, мужества и стойкости.

Создание Ижорского батальона

В конце августа было принято решение и в первых числах сентября началось комплектование ещё одного батальона из рабочих ИЗ, который возглавил инженер цеха № 7 лейтенант В. С. Кудрявцев. Комиссаром стал председатель завкома Г.Л.Зимин, а начальником штаба - В.В.Семёнов. Батальон формировался в школе № 404. На вооружение батальона ИЗ передал две изготовленные заводом бронемашины БА-10 и другое вооружение [Там же.]. [372]
Приказом штаба СКУР № 11 от 7 сентября для отражения готовящегося наступления немецких войск батальоны Водопьянова и Кудрявцева были объединены в отдельный пулемётно-артиллерийский батальон ижорских рабочих в составе трёх стрелковых и пулемётной роты. В него же вошли и добровольцы из отряда Анисимова, составив ядро 1-й стрелковой роты. Фактически вхождение бойцов отряда в батальон произошло несколько позже - после боёв 15-17 сентября [Так об этом обычно писали сами бойцы отряда Анисимова, в частности, С. В.Сорокин (Ижорец. 12 декабря 1973 г. и др.).]. В составе батальона был также броневзвод (позднее бронедивизион) по д командованием И. Ф. Черненко. В середине сентября формирование батальона в основном завершилось. В момент создания в его рядах было 1300 человек, а к концу сентября - 1400. В историю батальон вошёл под названием Ижорский. В течение всей блокады он вместе с частями регулярной армии стойко держал оборону на окраине родного города. Его первым командиром стал Кудрявцев, начальником штаба - Водопьянов, а комиссаром - Зимин.
Существенная особенность Ижорского батальона - то, что в нём бок о бок сражались близкие родственники и люди, знавшие друг друга с детства. Братья и сестры, родители и дети-подростки, мужья и жёны защищали родной город. В батальоне насчитывалось более сорока семейных "расчётов": отец и сын Александровы, отец и сын Круташинские, отец и сын Карповы, братья Матвеевы, Даниловы, Наумовы, Сизовы, Рыбаковы, Фаломеевы, Жигель, Завьяловы и др. В составе батальона было более 20 девушек.

Бои в середине сентября 1941 г.

Как следует из справки "О состоянии Слуцко-Колпинского укрепрайона", направленной 8 сентября К.Е. Ворошилову, его протяжённость по фронту составляла 38 км, он делился на четыре дивизионных сектора. Третий сектор - Колпинский. Слева у него - Нева, справа - 1 км северо-западнее д. Сгепановки. Сектора разбивались на узлы обороны (батальонные районы), а те, в свою очередь, на ротные опорные пункты. Плотность насыщения огневыми точками на один километр фронта составляла 7,3 единицы, в т.ч. пушек - 5,7, пулемётов - 1,6. Противотанковых орудий на один километр было 7,4, полевых - 2, миномётов - 1,8, станковых пулемётов - 2,2, ручных пулемётов - 7. [Ничего не понятно. Ссылки на эту справку в книге нет - А.Т.] Зенитных орудий на весь СКУР имелось 36. В справке говорилось: "Влившиеся в наши батальоны [Имелись ввиду 283-й и 289-й ОПАБы.] до 1000 ижорских рабочих, преимущественно коммунистов и комсомольцев, ещё более подняли боеспособность и политико-моральное состояние личного состава".
В этот же день в 261-й ОПАБ прибыла артбатарея ИЗ в составе 35 человек.
По данным разведки, в районе станции Поповка сосредоточилось до трёх тысяч немцев, в т.ч. около 800 мотоциклистов, 400 кавалеристов, 100 автомашин, 13 артиллерийских орудий и три миномёта. Здесь располагался походный штаб (главный штаб находился в Любани). В Тосно и Любани действовали аэродромы. Но противник испытывал недостаток горючего и про-[373]довольствия. У местного населения отбирали скот, домашнюю птицу, а жителей заставляли копать для немцев картошку.
Всю первую половину сентября южнее Колпина (в районах Красного Бора, Ям-Ижоры, Фёдоровское) шли ожесточённые бои. Противник бросил на это направление две пехотные дивизии, усиленные танками. Особо сильный нажим противника был в направлении села Фёдоровское, "где ему удалось подойти вплотную к переднему краю наших позиций по р. Ижора. Наступление противника поддерживалось атаками авиации группами по 30-40 самолётов", - докладывал штаб фронта Наркому обороны 10 сентября [ЦАМО РФ. Ф. 249. Оп. 1544. Д. 112. Л. 59-61. С сайта http://centralsector.narod.ru/ docum.htm]. На этом участке оборону держала 168-я стрелковая дивизия полковника А.Л.Бондарева. Рядом с ней находились 289-й ОПАБ, справа - 261-й ОПАБ. Ижорский батальон располагался ближе к Колпину и взаимодействовал с 462-м стрелковым полком 168-й дивизии.

Ленинградские дамочки,
не ройте ямочки.
Чечевицу доедите -
Ленинград сдадите.

Текст одной из немецких листовок, сбрасываемых строителям оборонительных рубежей под Колпином

Линия обороны, сооружённая вокруг Колпина, была столь мощной, что немцы не только не смогли ею овладеть, но не имели на этом участке фронта сколько-нибудь значительного успеха. Более того, эта линия обороны во многом предрешила исход битвы за Ленинград.
В месте дислокации 74-го истребительного батальона находился батальон морской пехоты, совершавший ночные рейды в Поповку. Как писал в мемуарах начальник штаба 74-го батальона П. С. Веселов, "их комбат говорил нам, что при совместных действиях мы легко могли бы уничтожить врага в Поповке и закрепить свои успехи <...> Моряки рассказывали о своих успехах, а также приносили трофеи - немецкое оружие. Однажды ночью была слышна сильная орудийная, миномётная и пулемётная стрельба, и с этой ночи батальон к нам не возвратился".
"Учитывая свои силы, - писал далее Веселов, - средства вооружения, политико-моральное состояние батальона, сведения морских пехотинцев и свои, с разрешения Колпинского райкома ВКП(б) мы составили подробное донесение на имя К. Е. Ворошилова с просьбой разрешить занять Красный Бор и Поповку". Но командование штаба правильно осознавало несвоевременность и неподготовленность наступления. Основной задачей было прочно удерживать занятые рубежи. Даже заняв Красный Бор, ижорские формирования потеряли бы своё преимущество: все оборонительные сооружения, построенные накануне боевых действий, оказались бы у них в тылу. [374]
14 сентября немцы предприняли наступление, попытавшись прорвать оборону, которую держала дивизия Бондарева, захватить д. Путролово и выйти к Московской Славянке. В помощь дивизии Ижорский батальон направил две бронемашины. Командир одной из них младший лейтенант В. Н. Голубев получил задание выехать под Путролово. Огнём орудия и пулемётов экипаж в упор расстреливал пехоту врага. Уничтожив из пулемётов и пушки два станковых пулемёта, экипаж благополучно вернулся на исходную позицию. Враг понёс большие потери и отступил. На следующий день атаки возобновились. 16 сентября форсировав р. Ижору, немцы (до 600 человек) заняли Путролово, но их дальнейшее продвижение было остановлено.
На участке, занимаемом 74-м батальоном (слева от железной дороги по направлению к Неве), 15 сентября противник предпринял разведку боем, а утром следующего дня обрушил на его правый фланг сильный артиллерийский и миномётный огонь. Трижды позиции батальона "утюжили" немецкие бомбардировщики. В 8 часов утра началась психическая атака. Немцы шли тремя цепями во весь рост, ведя беспорядочный огонь из автоматов. В разгар боя у защитников замолчал станковый пулемёт. Срочно прибывший на линию огня начальник штаба Веселов быстро устранил неисправность и лично вёл огонь, пока атака не была отбита.
16 сентября противник предпринял наступление на южную окраину Третьей колонии. К 11 часам немецкие автоматчики заняли шесть домов, но их дальнейшее продвижение вглубь обороны было остановлено огнём станковых пулемётов бойцов Ижорского батальона. При этом подожжены были и захваченные немцами дома. К вечеру сражение разгорелось с новой силой. В бой вступили все бронемашины батальона. Одна из них подорвалась и осталась на поле боя. Несколько раз сходились в рукопашных боях. Особенно упорным был бой на позициях 1-й роты: против неё немцы бросили до двух батальонов. Сюда направился состоящий из ижорцев взвод разведки из 283-го ОПАБа в количестве 27 человек во главе с лейтенантом Григорьевым.

После этого боя советской разведкой было перехвачено донесение, в котором говорилось о том, что прорыв в Колпине и захват Ижорского завода не удался из-за ввода в бой советским командованием своего секретного резерва - "ударников труда, особо фанатичных большевиков"

Степаков В.
Чумазые дьяволы Ижорского батальона.
Парламентская газета. 11 августа 2005 г

Во время контратаки был убит командир 1-й роты Ижорского батальона Н. И. Рудзит. Командование ротой, находившейся на самом ответственном участке обороны, взял на себя политрук С.М. Прокопчук. Он лично забросал гранатами группу немецких автоматчиков. [375]
У захваченного в ночь с 16 на 17 сентября в плен немецкого солдата оказалось неотправленное письмо, в котором говорилось: "Стоим под Ленинградом. Ленинград уже виден. Скоро мы будем в городе".
17 сентября в 7 часов враг снова пошёл в наступление силами около двух рот, сосредоточив основной удар против 1-й роты 74-го батальона. Бой длился 3,5 часа. Поздно вечером немцы предприняли психическую атаку на позиции 75-го батальона. Эта атака была отбита; утром следующего дня немцы предприняли новую попытку, которая также не удалась.
В этот день Военный совет Ленинградского фронта отдал строжайший приказ во что бы то ни стало удержать районы Московской Славянки, Шушар и Колпина - ключевые позиции обороны южной и юго-восточной части Ленинграда. "Ни шагу назад! - требовал приказ. - Не сдавать ни одного вершка земли на ближних подступах к Ленинграду!"
18 сентября в ходе решительной контратаки Ижорского батальона противник был выбит из Третьей колонии. Линия обороны под Колпином выровнялась. В последующие дни гитлеровцы предприняли несколько попыток прорвать позиции защитников колпинских рубежей, но безуспешно. Артиллерийским огнём батарея лейтенанта Филисова разгромила штаб полка противника в Красном Бору. 24 сентября из противотанкового рва (на небольшом его участке) были выбиты занявшие его при отступлении из Третьей колонии немцы.
По данным разведки, на 25 сентября готовилось новое наступление немцев. Из воспоминаний начальника штаба 168-й дивизии С. Н. Борщёва: "Утро не предвещало ничего хорошего. В 9 часов, как по расписанию, прилетели "юнкерсы", отбомбились и улетели. Затем началась артподготовка. Продолжалась она 45 минут. Что будет дальше? Ждём, волнуемся. И вдруг командиры полков один за другим докладывают: "Немецкая пехота не пошла". Через час они же сообщают нам: "Немцы окапываются!"" [Борщёв С.Н. Воспоминания. С сайта http://centralsector.narod.rU/arch/168_5_2.htm]. Именно 25 сентября командование группы армий "Север" сообщило в ставку фюрера о своем бессилии продолжать наступление на Ленинград. Положение на этом участке фронта стабилизировалось. Ижорский батальон на всём протяжении своих позиций - от колонии и до железной дороги - начал рыть ходы сообщения, траншеи для подхода в тыл.
Так рабочие, плохо вооружённые, наспех обученные стрелять и бросать гранату, полуголодные, не защищенные от немецких самолётов, остановили врага на южной окраине родного города.
Как писала 8 октября газета "Правда", за время боёв под Колпином с 28 августа по 28 сентября было уничтожено 9500 фашистских солдат и офицеров, 7 артиллерийских батарей, 35 противотанковых орудий, 45 станковых пулемётов, 22 миномёта, 60 грузовых автомашин, захвачено 4 тяжёлые артиллерийские батареи, 42 противотанковых орудия, 22 станковых пулемёта, 12 миномётов, другое военное имущество [По-видимому, речь идёт о потерях на участке фронта от Московского шоссе до железной дороги. Официальные советские сообщения о потерях немецких войск, особенно в начальный период войны, зачастую были завышены. В данном случае авторам они представляются возможными, учитывая характер и исход боёв, а также ещё более высокие потери советской стороны.]. [376]
О подвиге ижорцев говорил секретарь Ленинградского комитета ВКП(б) А. А. Кузнецов: "Ижорские рабочие не пропустили у Колпина немецкие войска <...> Трудящиеся Ижорского завода организовали свои отряды, поставили свои броневики, которые производили до войны в массовом количестве, окружили Колпино густой сетью дерево-земляных и бетонных сооружений, поставили свои пушки и в шляпах, в кепках, в демисезонных пальто, в простых ботинках, в брюках навыпуск, но с винтовкой наперевес <...> отбили атаки немецких войск, не допустили их к Ленинграду" [Ефимова ГЛ. Колпино в годы войны и блокады // Помним. СПб., 1995. С. 8.]. Армейское обмундирование батальонцы получили только 23 сентября. 27 сентября на имя начальника штаба 55-й армии поступило распоряжение командующего фронтом генерала армии Г.К. Жукова в отношении ижорского формирования: батальон ижорских рабочих в состав армии не включать, иметь его для обороны города.
В этих боях ижорцы проявили отвагу и умение сражаться.
Бронемашина командира взвода И.Ф.Черненко пять раз врывалась в расположение немцев, уничтожая живую силу врага.
И. М. Марков, умело расположив группу бойцов, удерживал свой участок в течение 24 часов до подхода подкрепления, переходя временами в атаку и вводя врага в заблуждение своими действиями.
Начальник штаба батальона старший лейтенант А. П. Еремеев поднял бойцов 2-й роты и повёл в атаку, ударив во фланг немцев.
В. Н. Голубев 17 сентября, ворвавшись в расположение немцев, огнём бронемашины уничтожил орудие и три пулемётных гнезда. Когда же стрелковая рота пошла в атаку, он выдвинулся вперед и в упор расстреливал засевших в домах врагов, чем обеспечил продвижение роты.
Командир взвода разведки Ижорского батальона И. В. Матвеев, уже смертельно раненый, не раз поднимал бойцов в атаку, дважды отбивал занятые врагом траншеи.
Командир взвода 3-й роты М. В. Волков ночью 17 сентября с группой бойцов занял дом по соседству с теми, где засели гитлеровцы, умело расставил силы и на рассвете повёл бойцов в атаку на численно превосходящего противника. Забрасывая его гранатами, продвинулся вперёд, захватив три пулемёта, два миномёта, винтовки и патроны. Был ранен, но остался в строю.
Командир пулемётной роты В. И. Чуркин управлял огнём двух станковых пулемётов. Организовал огонь с фланга по наступающему врагу. Немцы вынуждены были залечь, а затем перейти к обороне. Во время контратаки Чуркин на полуброневике со станковым пулемётом выезжал за передний край и не давал врагу отходить по лощине.
Пулемётчик М. А. Капарков во время атаки немцев оказался в центре их боевых порядков. Выкатив станковый пулемёт, он открыл по ним огонь и находился под непрерывным пулемётным и миномётным обстрелом 36 часов до подхода подкрепления, после чего враг был выбит из домов и отброшен к Ям-Ижоре. [377]
Вместе с бойцами батальона, обдирая колени, ползла от раненого к раненому сандружинница Нина Богданова. Потом она поднялась во весь рост и пошла на немецкие позиции. За бесстрашной девушкой поднялись бойцы и ринулись в атаку. В этом же бою участвовала 16-летняя сандружинница Надя Афанасьева, она вынесла с поля боя девять раненых и оказала помощь шестнадцати.
В боевых действиях 17 сентября особо отличилась 1-я рота 74-го батальона и лично её командир И. М. Шатров. Командир пулемётного взвода И. В. Сычёв, будучи раненным в руку, превозмогая боль, не раз поднимал бойцов в атаку.
24 сентября в боях в противотанковом рву В.Жевнеров с полутора десятком бойцов подполз к 45-мм немецкой пушке, зацепил тросом, оттащил её от неприятеля и увёл в расположение батальона.
Заботливым и внимательным товарищем в 74-м батальоне был комиссар Н. И. Егоров. Все его звали "отцом". Он постоянно находился в землянках среди бойцов и, как они говорили, приносил тепло, надежду на будущее и веру в победу. Личный состав батальона вышел на позиции без принятия присяги, и Николай Иванович принимал её от каждого под сильным огнём, не далее чем в ста метрах от противника [Егоров погиб 2 октября в боях за рощу "Фигурная" в районе Усть-Тосно.].
Подвиг ижорцев получил высокую оценку. Газета "Правда" писала о необходимости широкого, быстрого и продуктивного применения бесценного опыта обороны Севастополя, Колпина, Тулы, Москвы, Ленинграда [Правда. 23 августа 1942 г.]. Колпино стоит в ряду городов, которым позднее было присвоено звание "Город-герой". То, что оно названо наряду с Ленинградом, говорит о признании особой роли Колпина в обороне Ленинграда.

Бои в районе Усть-Тосно в сентябре 1941 г.

Параллельно события развивались на левом участке Слуцко-Колпинского оборонительного рубежа. Итак, 122-я пехотная дивизия вермахта свернула с Московского шоссе и, обойдя противотанковые рвы восточнее Колпина, 30 августа 1941 г. вышла к Неве, захватив село Ивановское на правом берегу р. Тосны. На следующий день были заняты село Усть-Тосно и деревня Новая на берегу Невы. В этом районе не было ни оборонительных сооружений, ни войск Красной армии.
31 августа отступавшая из Гатчины 4-я дивизия Народного ополчения полковника П. И. Радыгина (из трудящихся Дзержинского района Ленинграда), слабо вооружённая, сформированная из наспех обученных добровольцев, получила приказ выдвинуться к Колпину. Утром 3 сентября отдельные её подразделения из Колпина направились в район села Усть-Тосно и д. Новая. Из Новой враг был выбит, но взять Усть-Тосно не удалось. 4 сентября воины 3-го полка дивизии стремительно форсировали Тосну и освободили село Покровское (выше по р. Тосне на её правом берегу). На его окраине в окопах, вырытых немцами, полк занял оборону. Отступивший в лес противник открыл по его позициям артиллерийский и миномётный огонь. Пытаясь восстановить положение, гитлеровцы подтянули резервы от села Никольское. [378]
Отвоёванный бойцами 3-го полка плацдарм удержать не удалось. Непрерывный обстрел переправы отрезал полк от подкрепления. Вскоре на его оборонительные позиции обрушились бомбы вражеской авиации. Из личного состава полка выжило и вернулось к своим лишь несколько бойцов. Подразделения ополченцев закрепились на левом берегу Тосны. Дальше этого рубежа гитлеровские войска к Ленинграду не продвинулись. На протяжении всего сентября от командования Ленфронтом следовали приказы о наступлении, но истощённая в боях дивизия объективно не имела для этого возможностей. Попытки наступления приводили к ещё большим потерям личного состава и техники. 23 сентября 4-я дивизия Народного ополчения была реорганизована в 86-ю СД Красной армии.

Октябрь-ноябрь 1941 г.

Итак, в двадцатых числах сентября линия фронта стабилизируется на всём участке Слуцко-Колпинского оборонительного рубежа. К тому времени, отказавшись от попытки прорвать оборону Ленинграда, гитлеровцы прибегли к тактике взятия города измором, лишив его сообщения со страной.
30 сентября истребительным батальонам было приказано сдать свои участки обороны подошедшей 125-й СД генерал-майора П. П. Богайчука.
Командование фронтом посчитало, что создались благоприятные условия для наступления. В донесении Наркому обороны от 3 октября 1941 г. Г.К.Жуков и А.А.Жданов сообщали о задаче, поставленной 55-й армии: "внезапной атакой левым крылом, вводом в бой свежих 125 и 268 СД со средствами усиления при поддержке фронтовой авиации нанести удар в общем направлении Колпино, Ульяновка, Любань с ближайшей задачей овладеть рубежом Чёрная Речка, Саблино" [ЦАМО РФ. Ф. 249. Оп. 1544. Д. 112. Л. 279-281. С сайта http://www.forum.around.spb.ru].
466-й стрелковый полк 125-й СД смог овладеть 2-м противотанковым рвом, но на очень короткое время. В последующие дни ров несколько раз переходил из рук в руки и в итоге остался за немцами. Возобновившиеся в середине октября бои за противотанковый ров и попытка наступления 125-й СД на Красный Бор не привели к существенным изменениям в диспозиции сторон.
До 24 октября 168-я СД вела бои в районе Путролово - Ям-Ижора. Но сил и средств для успешного наступления не было. 24 октября в дивизию поступил приказ командующего фронтом И. И. Федюнинского о приостановке наступления и сдаче занимаемых рубежей 7-й отдельной бригаде морской пехоты (командир Т. М. Парафило). В отсутствии укреплений бригада несла большие потери. Траншеи рыли в уже начавшую промерзать землю [Ижорец. 5 апреля 1977 г.]. В декабре 1941 г. из остатков бригады морской пехоты и некоторых других частей была сформирована 72-я СД.
73-й (на 21 сентября - 269 человек) и 74-й (на 29 сентября - 203 человека) истребительные батальоны 30 сентября вошли в оперативное подчинение 3-го стрелкового полка 86-й СД [Ижорец. 19 февраля 1970 г.]. Им была поставлена задача овладеть рощей [379] "Фигурная" на левом берегу Тосны, в районе д. Новая. В ходе двухнедельных боёв батальоны понесли огромные потери, но так и не смогли выполнить задачу. Погибли почти все входившие в эти подразделения ижорцы. К 18 октября в их рядах осталось всего 42 человека. Остатки этих формирований влились в 75-й батальон (после объединения - около 100 человек). По официальным данным, урон противнику, нанесённый батальонами в боях в сентябре 1941 г., составил: 73-м - 122, 74-м - 67, 75-м - 214 солдат и офицеров [С сайта http://centralsector.narod.ru/ib/tables.htm].
Батальон перевели во вторую линию обороны на южной окраине Колпина (когда пришёл приказ сменить позицию, некоторые бойцы и командиры батальона заявили, что с занятого рубежа не уйдут и никому его не сдадут, а будут сами защищать свой родной город и завод; командованию и политработникам пришлось немало поработать, чтобы убедить: оборону принимает дивизия более сильная во всех отношениях и с новым оружием).
Все попытки наступления 268-й, 70-й и 90-й стрелковых дивизий в районе Усть-Тосно в конце октября - начале ноября были безуспешными.
С октября 1941 г. по март 1942 г. в подвале здания завода "Ленспиртстрой" размещались полковые медицинские пункты, штаб полка и дивизий, узлы связи, КП 55-й армии, наверху - артиллерийские наблюдательные пункты. До линии фронта было 2 км.
283-й ОПАБ в сентябре-октябре занимал позиции Сапёрный - Корчмино, позднее он был переброшен на Карельский перешеек. 289-й ОПАБ укрепился на позициях по р. Ижоре и вдоль Московского шоссе. С декабря его возглавлял ижорец Г. Я. Кащеев [Напомним, что в главе 7 имя Кащеева упоминается как лучшего ижорского легкоатлета-спринтера и альпиниста.], бывший до этого заместителем командира.
В октябре добровольческие подразделения, оборонявшие Колпино, вошли в состав 55-й армии Ленинградского фронта. Ижорский батальон, находясь в оперативном подчинении штаба армии, сохранил статус отдельного подразделения. 29 октября командиром батальона назначается Водопьянов (Кудрявцев был направлен на завод в Челябинск, где стал начальником участка, выпускавшего танки).
Начиная с октября в подразделениях, оборонявших колпинские рубежи, широко развернулось снайперское движение. Это было связано с получением батальонцами снайперских винтовок. В Ижорском батальоне одним из первых снайперов был Пётр Шаныгин. 22 декабря, выдвинувшись на 200-120 метров к немецким позициям, он увидел, что гитлеровцы раздевают убитых красноармейцев. Меткими выстрелами он уничтожил пятерых мародёров. В числе других зачинателей движения - Михаил Васильев, Анатолий Болдышев, Евдокия Березина, Николай Залесских.
Наряду с ними большую активность в обороне стали проявлять артиллеристы и миномётчики. Инициаторами снайперских миномётных расчётов были модельщики ИЗ отец и сын Александровы. Улучшение службы наблюдения позволило точнее засекать вражеские цели, а артиллеристам бить более прицельно. [380]
В ноябре за успешное выполнение заданий командования Военсовет 55-й армии наградил бойцов и командиров ижорских формирований, в т.ч. И. Ф. Черненко, М. М. Цисаря, А. П. Еремеева и др.

Бои за 2-й противотанковый ров

В результате сентябрьских боёв советские бойцы удержали только 2,5 км северного участка 2-го противотанкового рва; остальные 8,5 км до шоссе были у немцев. Захват этого участка рва стал серьёзной преградой для войск Ленфронта, пытавшихся вырваться из кольца окружения. К концу ноября немцы устроили по обеим сторонам рва три ряда проволочных заграждений, минные поля, разместили огневые точки. Целью всех серьёзных последующих операций 55-й армии стало преодоление этого рубежа.
25 ноября поступил приказ командующего армией выбить немцев из противотанкового рва. В продолжительной и кровопролитной операции в разное время участвовали 70, 72, 56, 90, 125, 268-я дивизии.
Первые атаки, рассчитанные на внезапность, успеха не принесли. Уже в первую неделю боёв под пулемётно-автоматным огнём полегли тысячи бойцов Красной армии. Наибольшие потери несла 268-я СД. В журнале боевых действий дивизии записано: "Недостаточное подавление огневых точек противника, малый отпуск снарядов, малый калибр систем привели к тому, что ров взять не удалось" [Иванов Д.В. Роты снова и снова выходили в атаку // Заслон на реке Тосне, 2003. С. 51.].
7 декабря 125-й дивизии удалось захватить 500 метров рва. В течение недели бои за каждый метр на разных участках велись непосредственно во рву. Отдельные участки несколько раз переходили из рук в руки. Большие потери понесли 947-й стрелковый полк 268-й СД, третья рота Ижорского батальона. Один из её взводов двое суток удерживал отбитый у противника участок. В ночь на 16 декабря взвод был окружён, но бойцы стояли насмерть. Только по приказу командования пятеро оставшихся раненых бойцов гранатами пробили себе дорогу и вышли в расположение батальона. От роты остался всего 21 человек.
18 декабря - новое наступление силами бойцов 268-й и 125-й дивизий, Ижорского батальона. 21 декабря командир 125-й СД генерал-майор Богайчук выехал на передовой наблюдательный пункт, оборудованный в ротной землянке, для постановки командиру 466-го полка задачи по взятию противотанкового рва. При массированном артобстреле в землянку попал тяжёлый вражеский снаряд. Все, кто в ней находился, погибли.
В ночь на 21 декабря позиции южнее Колпина заняла 56-я СД полковника И. С. Кузнецова. 22 декабря на рассвете дивизия пошла в атаку. Сапёры под огнём противника разрезали и растащили колючую проволоку в полосе обороны противника. Вслед за ними в противотанковый ров ворвались стрелки дивизии и в рукопашном бою уничтожили 174 гитлеровца. В ожесточённых боях дивизия овладела своим участком рва [Ижорец. 6 мая 1994 г.]. [381]
Была предпринята попытка развить наступление и освободить Красный Бор, к тому времени хорошо укреплённый немцами. В наступлении приняли участие две роты 84-го танкового батальона. Танки наступали слева от железной дороги. Сапёры сделали проход через противотанковый ров, но он оказался слишком узким для КВ. Танки застряли, пехота понесла очень большие потери [Чугай П.А. Танки на Тосне // Заслон на реке Тосне, 2003. С. 23.]. Наступление оказалось безуспешным.
Особо трагична судьба отдельного лыжного батальона (ОЛБ) 56-й СД. Он был сформирован 9 декабря 1941 г. из всех частей дивизии и состоял из трёх рот общей численностью 290 человек, имевших хорошую лыжную подготовку. Батальон был вооружён станковыми и ручными пулемётами и 50-мм миномётами. 21 декабря ОЛБ вошёл в Колпино и расположился в Городском саду, составив резерв комдива. В ночь на 25 декабря, в разгар боёв за Ям-Ижору и Красный Бор, батальон по приказу комдива должен был содействовать наступательной операции по окружению и уничтожению группировки противника ударом во фланг и в тыл ям-ижорского узла сопротивления. В 5-30, не имея времени на рекогносцировку местности, командир батальона в пургу, при двадцатиградусном морозе, повёл своих подчинённых в обход Ям-Ижоры с юго-востока, ориентируясь только по компасу. Материальная часть следовала за подразделениями. Неточная ориентация на местности, отсутствие видимых ориентиров привели к тому, что к рассвету батальон, сбившись с пути, вышел на вражеские доты и попал под их ураганный огонь, а также под огонь трёх танков, закопанных у ям-ижорского кладбища. На исходные позиции из состава батальона возвратилось всего 30 человек. Весь остальной личный состав и вся материальная часть остались на поле боя под Ям-Ижорой. 27 декабря остатки ОЛБ были брошены в авангарде сводного отряда 56-й СД в атаку на северо-западную окраину Красного Бора. Начав движение с исходных позиций, авангард дивизии успешно продвинулся вперёд. Однако, достигнув крайних домов Красного Бора, он был полностью уничтожен сосредоточенным пулемётно-автоматным и миномётным огнём противника [Короткевич В.А. Трагедия лыжного батальона // Помним. СПб., 1995. С. 26-27.].
В результате упорных боёв 28 декабря значительный участок рва окончательно был занят советскими солдатами, а линия фронта отодвинулась на 4-5 км. Немцам удалось удержать участок вблизи Ям-Ижоры. В ходе наступательных боёв за 2-й противотанковый ров в последнюю декаду декабря потери Красной армии составили 25234 человека [Заслон на реке Тосне, 2003. С. 15.].

Январь-июнь 1942 г.

К началу 1942 г. линия обороны стабилизировалась на новом рубеже. В январе попытку овладеть Красным Бором предприняла 125-я СД, но наступавший в первом эшелоне 657-й полк понёс огромные потери. Поддержать наступление было некому. Начальник оперативного отдела штаба дивизии В. К. Зиновьев писал позднее, что если бы Военсовет фронта "побеспокоился о том, чтобы были прикрыты фланги 657-го полка и дивизии и, самое глав-[382]ное, подавлены артиллерией соседних дивизий огневые точки противника, которые буквально косили цепи атакующих, тогда были бы другие результаты. Этого не было сделано. Огневые точки подавляла на своём участке только наша артиллерия. Артиллеристы соседних дивизий молчали. Такие бои <...> превращаются в напрасные потери" [Зиновьев В.К. Сражения в "долине смерти" // Заслон на реке Тосне, 2003. С. 128.]. Частям дивизии удалось продвинуться по направлению к Красному Бору и, неся огромные потери, удерживать отвоёванные позиции.
19 февраля по приказу командования 56-й СД усиленный взвод третьей роты Ижорского батальона при поддержке артиллерийского и миномётного дивизионов пошёл в наступление в районе ям-ижорского кладбища. Перед ним стояла задача отвлечь на себя часть огня противника и тем самым поддержать наступающий левее стрелковый батальон, который должен был овладеть перемычкой противотанкового рва и выйти на заданную позицию. Задача была успешно выполнена, но овладеть посёлком тогда не удалось. 3 марта Ижорский батальон был передан в оперативное подчинение 56-й СД.
Среди бойцов батальона ширилось снайперское движение. Всего в батальоне было 284 снайпера. Накапливаемый боевой опыт и совершенствование в овладении снайперской винтовкой позволили им наносить ощутимые потери врагу. К весне 1942 г. П.Шаныгин, М.Васильев, А.Болдышев на своем счету уже имели по 30-40 уничтоженных врагов. Чуть меньший счёт был у В. Жукова. Г.Розанова, Н.Залесских, М.Данилова. За 1942 г. снайперами Ижорского батальона было уничтожено 2837 солдат и офицеров противника. На соревнованиях снайперов 55-й армии команда Ижорского батальона завоевала первое место, а в личном первенстве победителем стал Николай Залесских, получивший в награду именную снайперскую винтовку. По оценке Залесских, к концу 1942 г. ижорские снайперы уже успешно соперничали с немецкими, "обрели превосходство над ними" [Ижорец. 7 июля 1965 г.].
В апреле 35 бойцов-ижорцев было награждено орденами и медалями. Но батальон понёс значительные потери. На 6 апреля 1942 г. число убитых и раненых, а также уволенных по болезни составило 556 человек. Стрелковые роты насчитывали по 35-40 бойцов. В письме начальнику отдела укомплектования 55-й армии испрашивалось разрешение на выдачу Колпинскому райвоенкомату наряда для направления в батальон стрелков, пулемётчиков и артиллеристов из числа рабочих ИЗ.
С 5 мая батальон стал именоваться 72-м ОПАБ и был передан 14-му укрепрайону 55-й армии. К этому времени батальон включал в себя четыре артпульроты, взводы разведки, сапёрный, хозяйственный, комендантский, связи, артиллерийский и миномётный дивизионы, а также бронедивизион.
Командование армии приняло решение о создании в районе Колпина надёжного опорного противотанкового рубежа, оборона которого была возложена на 72-й ОПАБ. 5 мая в соответствии с приказом штаба 56-й СД Ижорский батальон сдал свой участок обороны одному из подразделений дивизии и принял участок от 261-го ОПАБа во втором эшелоне в границах: р. Ижора - [383] 1-я колония - Малая Ижорка, вдоль противотанкового рва, пять огневых точек в районе ИЗ. 27 июля он дополнительно принимает от 289-го ОПАБа участок обороны от р. Попова Ижорка до р. Ижоры. Протяжённость рубежа составила 8750 м с четырьмя опорными пунктами.
В целом рубеж был плохо оборудован: огневые точки для укрытия техники отсутствовали, не было ходов сообщения, наблюдательных и командных пунктов и землянок. Личный состав батальона в короткие сроки построил всё необходимое в соответствии с фортификационными требованиями. Было отремонтировано 3 дота, вырыто 4,5 км ходов сообщений, оборудованы 6 погребов для боеприпасов, 3 блиндажа-газоубежища, огневые позиции для семи миномётов, пяти станковых и десяти ручных пулеметов и двух пушек, устроено 12 новых и укреплено 5 существовавших землянок. Перед передним краем обороны батальона создали противотанковые и противопехотные заграждения.
Одновременно встал вопрос и о перевооружении батальона. А.А.Жданов удовлетворил просьбу ижорцев об изготовлении пяти бронемашин БА-10. Бригада из восьми человек во главе со старшим лейтенантом Яковлевым за две недели собрала их [На эвакуированном на Обуховский завод "Большевик" оборудовании Ижорского завода. ], и 18 мая они прибыли на позиции.
Система артиллерийского и пулемётного огня строилась с учётом танкоопасных направлений. Наибольшая плотность огня была сосредоточена в направлениях: Пушкин - Путролово, Старая Мыза - Ям-Ижора - Колпинские колонии и вдоль Октябрьской железной дороги.
В обороне Колпина и ИЗ с 1942 г. в течение почти двух лет, вплоть до снятия блокады, участвовала также бригада железнодорожной артиллерии Балтийского флота под командованием капитан-лейтенанта П. И. Антощенко [Ижорец. 23 февраля 1977 г.].

Линия фронта на участке от Московского шоссе до Невы в мае 1942 г.

Операция "Путролово - Ям-Ижора"

23 июля 1942 г. части 55-й армии: 268-я СД, 84-й батальон 220-й танковой бригады, 72-й ОПАБ - в ходе наступательной операции стремительным ударом разгромили укрепления гитлеровских войск и заняли территорию финской деревни Путролово и участка Московского шоссе на левом берегу Ижоры. 2 августа началось наступление на Ям-Ижору, и на следующий день немцы были выбиты из неё. От самих этих населённых пунктов - деревни Путролово и села Ям-Ижора - в результате боёв ничего не осталось.

Усть-Тосно

Летом 1942 г. группа армий "Север" готовилась к новому штурму Ленинграда. 27 июля Гитлер подписал директиву о взятии Ленинграда до сентября. Из Крыма к Ленинграду была переброшена 11-я армия Манштейна (пять дивизий) и осадная артиллерия. В планы немецкого командования входил прорыв обороны под Колпином и Усть-Тосно.
Переброска войск не осталась незамеченной. Советское командование приняло решение нанести упреждающий удар, стратегическая задача которого - прорыв блокады. Одновременно на нескольких участках фронта (в рай-[384]онах Усть-Тосно, Синявина, Мги, на Невском пятачке) были подготовлены наступательные операции. Прорыв обороны противника хотя бы на одном участке мог создать условия для дальнейшего наступления.
15-17 августа были нанесены отвлекающие удары в долине Большой Ижорки. При этом сосредоточение основных сил велось в районе Усть-Тосно, где немецкие позиции удерживала 121-я пехотная дивизия. 19 августа 268-я СД полковника С. И. Донскова после мощной артподготовки при поддержке авиации перешла в наступление и форсировала Тосну в районе её устья. Одновременно с правого берега Невы под огнём противника на бронекатерах прорвался и высадился десант моряков под командованием старшего лейтенанта А. Е. Кострубо. Вступив в бой, пехотинцы дивизии и моряки-десантники яростной атакой прорвали первую линию обороны противника, заняли Усть-Тосно и часть села Ивановское, являвшегося опорным пунктом немецких войск. Потери дивизии в ходе операции были огромны: уже в первый день один из её полков потерял 70% личного состава, другой - 60%. Оправившиеся от внезапного удара немцы остановили дальнейшее продвижение. 952-й полк под командованием майора Клюканова закрепился на пятачке размером 600 метров (по берегу Невы) на 400 метров (по берегу Тосны). Гитлеровцы предприняли ожесточённые попытки выбить его с занятого плацдарма, но полк, несмотря на большие потери, стойко держался. Делались попытки доставить продовольствие и боеприпасы с противоположного берега на лодках, но многие из них были разбиты огнём врага. 4 сентября полк Клюканова передал занятый рубеж подразделениям 136-й СД полковника Н. П. Симоняка.

Мы должны были самым наилучшим образом готовить порученное нам наступление. Во время разведки местности на фронте южнее Ленинграда мы видели город, защищенный глубоко эшелонированной системой полевых укреплений, но расположенный, казалось, рядом. Виден был большой завод в Колпино на Неве, всё ещё выпускавший танки <...> Замысел штаба армии заключался в том, чтобы, используя вначале сильнейшее артиллерийское и авиационное воздействие на противника, прорвать силами трёх корпусов его фронт южнее Ленинграда, продвинувшись при этом только до южной окраины самого города. После этого два корпуса должны были повернуть на юго-восток, чтобы с хода внезапно форсировать Неву юго-восточнее города.

Манштейн Эрих фон. Утерянные победы. Ростов-на-Дону, 1999. С. 300 .

Бои на Ивановском пятачке продолжались до 7 сентября, после чего линия фронта стабилизировалась. Результатом операции стало овладение селом Усть-Тосно и плацдармом у села Ивановское. Потери дивизий Красной армии составили 20,8 тысяч бойцов [Хуземан Ф. На Тосне // Заслон на реке Тосне. 2003. С. 229.]. С конца августа главные события переместились в район Синявина, где начали наступательную операцию войска Волховского фронта.
В ходе Усть-Тосненской и других операций лета 1942 г. войскам Ленинградского и Волховского фронтов не удалось прорвать кольцо блокады. Но эти бои лишили вражескую группировку её наступательного потенциала, предотвратили штурм Ленинграда.
В октябре-ноябре 1942 г. при очередном артобстреле стены здания завода "Ленспиртстрой", обрушившись, замуровали выходы из подвальных помещений, в которых был размещён армейский госпиталь [По предположению поисковиков, проводивших там работы спустя 60 лет, находившиеся в полковых медпунктах люди оказались заживо погребёнными. Поисковики
обратились к представителям местной администрации с просьбой вскрыть завалы, но
получили отказ, мотивированный недостаточной технической оснащённостью. С сайта
http://maopo.narod.ru/shir2.htm].

Конец 1942 г.-1943 г.

Зимой 1942-1943 гг. на Балканах [рабочий посёлок вблизи Колпина - А.Т.] находились огневые позиции контрбатарейного полка. 27 ноября первой батарее полка было приказано подавить "длинную берту" (420-мм немецкое орудие), которая обстреливала ИЗ снарядами весом почти в тонну. Но, едва открыв огонь по "берте", батарея оказалась засечённой немцами, и вражеские орудия с разных сторон осыпали её снарядами. За два часа вокруг первой батареи и между её орудиями разорвалось 300 тяжёлых снарядов. Батарея продолжала бить по лесу, где таилась "берта", и последними четырьмя из восьмидесяти пяти снарядов уничтожила её [Лукницкий П. Ленинград действует. Фронтовой дневник. С сайта http://blokada.spb.ru/books/luknitsky/volume2.].
В январе 1943 г. вражеская блокада была прорвана. В феврале 63-я гвардейская СД (так с 19 января стала называться 136-я СД) генерал-майора Симоняка повела наступательные бои в районе Красного Бора. Сопротивление немцев в этом районе носило исключительно яростный характер, так как их командование понимало: потеря этих высот означала, что дорога на Ленинград им окончательно закрыта. На наступающие советские части была обрушена вся мощь артиллерийско-миномётного огня и авиация, брошены все резервы, в бой вводились танковые части.
На стороне противника под Красным Бором участвовала 250-я испанская ("голубая") дивизия генерала Инфантеса - добровольческое соединение, сформированное испанским диктатором Ф.Франко (с сентября 1942 г. дивизия занимала участок фронта между железной дорогой и Баболово). 10 февраля дивизия была разбита. Её потери убитыми - 2250 человек. Кроме того, [386] среди испанцев оказалось много перебежчиков и дезертиров, разочаровавшихся в войне с русскими. В плен под Колпином были взяты десятки испанцев, которых отправили в лагеря для военнопленных в Колпине и Ленинграде.
Продвинуться дальше Красного Бора советским войскам тогда не удалось. Командование 55-й армии решило для закрепления на отвоёванных позициях создать опорный пункт. Началось его оборудование дотами, землянками, устройство орудийных и миномётных позиций. По ночам в Красный Бор прибывали войска, устанавливали орудия, миномёты, приспособления для метания торпед, "Катюши" и т.д. Желая помешать сосредоточению советских войск, немцы усилили артиллерийский огонь по Красному Бору, в особенности, по дорогам из Колпина на Красный Бор [Францкевич А. Красный Бор // Нева, 2005. № 5.]. Неоднократно при поддержке танков противник переходил в атаки.

По словам перебежчика <...>, удар, нанесённый советскими войсками (55-я армия) 10 февраля в районе Красный Бор, произвёл на испанцев удручающее впечатление. Военнопленный <...>, взятый в плен 3 марта в районе Путролово, рассказал, что "последние бои были сильнейшим испытанием для испанцев, они понесли колоссальные потери, были уничтожены целые батальоны...". Война, а особенно последние бои, по словам пленного, сурово отразились на настроении даже солдат-фалангистов, раньше фанатически веривших в силу Германии. В результате боёв на колпинском участке фронта 262-й полк, понесший особенно большие потери, был снят с линии фронта и отведён на укомплектование.

С. П. Пожарская
Испанская "Голубая дивизия" на советско-германском фронте (1941-1943 гг.)
http://militera. lib. ru/h/sb__crusade_in rossia/05.html

Корреспондент газеты "На страже Родины" в описании боя отмечал взводы пулемётчиков Серченко и Рыбакова, которые "ни на шаг не отошли от своего рубежа и нанесли противнику ощутимые потери", героизм заместителя командира роты лейтенанта Васильева, действия орудийного расчёта старшего сержанта Гвоздева, уничтожившего два танка, управление боем лейтенанта Болдышева, заменившего раненого Круташинского, умелые действия многих бойцов роты [Водопьянов Г.В. За Родину, за свой завод // Заслон на реке Тосне, 2003. С. 100-101.]. В эти дни отличились сандружинницы. Т. Н. Сосенкова оказала помощь 59 раненым и 32 вынесла с поля боя. Телефонистка А. И. Глоткина вынесла 26 раненых и 50 оказала помощь.
Наступательная операция войск Красной армии тогда не привела к изменению в диспозиции сторон, однако сорвала подготовку немцев к наступле-[387]нию на Ленинградском фронте, сковав силы дивизий, предназначавшихся для наступления.
В последующем этот участок фронта использовался в качестве плацдарма для дальнейшего наступления в направлении Саблино - Тосно. В частности, наступление на Саблино вела 376-я СД, прибывшая 21 августа 1943 г. в составе 67-й армии [Колпино на переднем крае битвы за Ленинград // ОКНО. № 3, 1999 г.]. Но значительного продвижения до конца 1943 г. на этом участке фронта не было. Ижорцы вместе с другими частями периодически переходили в наступление и сдерживали контратаки вражеской пехоты и танков.
За проявленное мужество и отвагу в 1943 г. большой группе батальонцев (среди них - Н.И.Гвоздев, П.И. Круташинский, В.Л. Серченко, М.А.Богданов, А. П. Еремеев и др.) были вручены награды. Бойцам Ижорского батальона Н. Залеских, В. Андрееву в числе первых на Ленинградском фронте летом 1943 г. были вручены медали "За оборону Ленинграда".

Линия фронта на участке от Московского шоссе до Невы в декабре 1943 г.

Ижорский батальон в 1944 г.

15-20 января 1944 г. войска Ленинградского фронта перешли в наступление. 72-й ОПАБ участвовал в освобождении пос. Ульяновка и станции Саблино (23-25 января), затем освободил несколько населённых пунктов, в т.ч. Фёдоровское и взял направление на Вырицу, освободив её 27 января - в день полного освобождения Ленинграда от вражеской блокады. Далее - наступление в направлении Оредеж - Луга.
Ижорский батальон участвовал в освобождении Пскова. "За образцовое выполнение задания командования в боях с немецкими захватчиками, за участие в овладении городом Псковом и проявленные при этом личным составом доблесть и мужество" батальон был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Затем ижорцы с боями прошли Прибалтику, вышли к Рижскому заливу. После этого батальон был переброшен на Карельский перешеек для охраны границы с Финляндией, где и встретил день Победы. 826 бойцов и командиров батальона за время войны было отмечено боевыми наградами. [388]

<...>

КРЕМАЦИЯ

В декабре 1941 г., в разгар боёв под Колпином, на ИЗ приехал командующий Ленинградским фронтом И. И. Федюнинский. У армии не было ни сил, ни времени хоронить убитых, и Федюнинский просил о помощи.
14 января 1942 г. главный инженер ИЗ А.Ф. Аверин поручил специалистам определить возможность приспособления печей одного из цехов для сжигания трупов. К 5 февраля были выбраны печи термического участка цеха № 3, и поздно вечером 10 февраля состоялась пробная кремация семи трупов, которая продолжалась 2,5 часа при температуре 725°С.
Специальная комиссия с гигиенической точки зрения сочла необходимым "рекомендовать и развивать сжигание как средство реальное и необходимое в данной обстановке" [С сайта http://butcher.newmail.ru/blokada.htm.]. Протокол о пробной кремации был отправлен в Ленгорисполком, который 27 февраля постановил разрешить исполкому Колпинского райсовета и дирекции ИЗ производить сжигание трупов в термических печах завода. Крематорий в Колпине действовал 4 месяца (с февраля по май), и, как следует из отчётов завода, всего были кремированы останки 5524 человек, в т.ч. в [396] феврале - 798, в марте - 2307, в апреле - 1771, в мае - 658 [Бондаренко А. Кремация в печах Ижорского завода // Наследники великого города. Выпуск 10. СПб., 2001. С. 128-130.]. В большинстве это были бойцы Красной армии, павшие на колпинских рубежах.
По воспоминаниям начальника цеха № 3 Степана Волосевича, прах относили в траншею, отрытую за стеной цеха. Именные списки сдавались в первый, т.е. секретный отдел, но после войны найдены не были [За мертвых обидно и перед живыми стыдно // Невское время. 22 января 1998 г. Ряд утверждений, в статье журналиста А. Вермишеева, написанной по результатам беседы с С. Волосевичем, противоречат информации официальных источников. Вообще, многое в данном вопросе остаётся неясным, в частности, почему были выбраны печи именно цеха № 3; где действительно хоронили прах, принимая во внимание, что местом захоронения считается место памятного знака, установленного в 1946 г. (и заменённого в 1969 г.) перед цехом № 2.].

<...>

СУДЬБА ЖИТЕЛЕЙ НЕМЕЦКИХ КОЛОНИЙ И ФИНСКИХ ДЕРЕВЕНЬ

Напомним, что в сентябре 1941 г. Третья колония стала местом ожесточённых боёв. Тогда гитлеровцы были отброшены, но ещё более двух лет линия фронта проходила в непосредственной близости от колоний.
Оборонительные сооружения на подступах к Колпину прошли по территории финской деревни Лангелово, и её жители перебрались в дома жителей Мокколово.
В соответствии с приказом НКВД от 30 августа 1941 г. началась принудительная эвакуация лиц немецкой и финской национальностей, проживавших в Ленинградской области. 58210 человек было переселено в Красноярский и Алтайский края, Новосибирскую и Омскую области, Казахстан. В то время это были голые местности, удалённые от каких-либо населённых пунктов. Многие оказались на берегу Северного Ледовитого океана.
Из воспоминаний А. Т. Графова: "По приказу Управления НКВД стали эвакуировать немецкое и финское население из бывших колоний на окраинах Колпина. Их эвакуировали в ночное время. Финны и немцы тоже не хотели уезжать со своих обжитых мест. Были случаи, когда отдельные жители колоний обстреливали наряды милиции, которые силой принуждали погрузиться в автомашины, а затем в вагоны. С большими трудностями приказ был выполнен" [Графов А.Т. Колпинская милиция в годы войны // Помним. СПб., 1995. С. 21.].
Воспоминания об эвакуации и жизни на Большой земле сохранила и жительница Мокколово Любовь Яковлевна Керн (в 1942 г. ей было 19 лет):
24 марта к нам пришла милиция из Колпина, и нас всех переписали. У нас отобрали паспорта и сказали, что 25-го будет подогнан к ИЗ со стороны ул. Труда состав и чтобы мы все были там.
Там нас посадили в вагоны. Мы доехали до Ладожского озера, а там нас пересадили на машины. На полдороги нас снова пересадили. Я взяла отца на плечи, потому что мы по пояс были в воде. Машины ехали по воде, и каждая пятая уходила под лёд. Мы приехали в Борисово-Гриво, там нас пересадили в большие телячьи вагоны. Пока нас там пересаживали, мы стояли все в воде. Отец мой очень простудился. Мы пришли, сели в вагоны, места не было, нашли какие-то две доски, затопили печурку. Отец наш на утро умер.
Мы приехали в Иркутскую область. Это был уже май. Потом нас привезли в Якутию по Чуйской дороге. Везли по Лене 5 месяцев. [420]
Мы жили ещё на острове в Якутии. Нас везли по Северному Ледовитому океану на 11 баржах. Самолёт летел впереди, указывал путь, а ледокол разрезал лёд. Нас привезли на берег р. Яны и поставили там палатки. Мороз был 60C. Внутри поставили буржуйки. Мы топили эти палатки и жили в них, пока нас опять не развезли по берегу. Нас привезли в Устьянск. Там мы начали работать. Мы приехали в конце августа, время было рыбное. Мы были на засолке рыбы. Так как я была грамотная, меня посадили на приём рыбы. Я считала носилки (сколько привезли, сколько увезли) и записывала. Там жили 11 семей в одной юрте. Спали на нарах. Электричество заменяли мигалки на жиру. Мыться было негде. Окна были изо льда [Интервью Р.С. Иволге.].
По соседству с финнами жили и депортированные из немецких колоний из-под Ленинграда.
После указа 1948 г. о запрете возвращения депортированных на прежнее место жительства Мокколово было срыто. Некоторые из выживших депортированных финнов и немцев смогли вернуться только в течение нескольких лет после снятия этого запрета в 1956 г. [В середине 1960-х годов поступило негласное распоряжение не пропускать в Ленинград финнов по лимиту.] [421]

<...>

ДЕМОБИЛИЗАЦИЯ ИЖОРСКОГО БАТАЛЬОНА

В июле 1945 г. был организован сборный пункт по приёму демобилизованных (на ул. Труда, д. 9). Там производилась замена воинских документов на паспорт, выдача продовольственных карточек, других документов.
26 июля 1945 г. по Директиве Ленинградского фронта воины-ижорцы 72-го ОПАБа, который находился на охране Государственной границы северо-западнее Выборга, подлежали демобилизации, независимо от звания и призывного возраста. Небольшими партиями они отправляются домой. Временно их расселили в одной из школ г. Пушкина. В Колпино вернулось около двухсот бойцов Ижорского батальона. В первых числах августа машинами их доставили к окраине Колпина. Здесь они построились и стройными рядами с заводским оркестром прошли по пр. Ленина. Состоялся митинг с участием руководства района и завода. Вскоре батальонцы влились в состав трудового коллектива ИЗ.
В 1946 г. Ижорский батальон был окончательно расформирован, его боевое знамя передано на хранение в Центральный музей Советской Армии.
Сохранению истории Ижорского батальона посвятил свою жизнь его бывший боец Степан Варнавьевич Сорокин. Он собрал документальные материалы о личном составе и боевом пути. В его архиве - биографии трёх тысяч бойцов, описания больших и малых боёв, военных эпизодов (архив хранится в Музее Ижорского завода). [447]