Л.В.Рузов
Ю.Н.Яблочкин
"ГАТЧИНА"

Навсегда войдет в историю обороны Ленинграда имя Андрея Семеновича Григорина (Григоряна). Геолог-изыскатель ленинградского треста «Союзоловоникельпроект», он одним из первых пришел в Куйбышевский райком партии и был назначен политруком 4-й роты батальона. Храбрый и энергичный, жизнерадостный и расторопный, он сразу же обрел любовь и уважение бойцов. Нередко во время боев роте Григорина приходилось отражать 5—6 вражеских атак в день, и всегда политрук находился в первых цепях сражавшихся.
Командование батальона решило создать разведотряд для действия в тылу противника. Желавших возглавить отряд было много, но выбор пал на Григорина, как на самого смелого и решительного командира. Командование не ошиблось. В дерзких налетах во вражеском тылу разведчики Григорина истребили десятки гитлеровцев. Они принесли в штаб ценные сведения и много трофеев. 13 сентября командование поручило Григорину прикрывать отход советских частей из Гатчины. Подобрав группу смельчаков, он вместе с отрядом засел в каменных домах на окраине города.
Дальнейшая судьба Григорина стала известна много месяцев спустя, когда в батальон пришла сандружинница этого отряда Клавдия Федорова. Она бежала из фашистского плена. Федорова рассказала, что в ночь на 14 сентября группа вела упорные уличные бои, оказывая отчаянное сопротивление гитлеровцам. Узнав, что основные силы защитников города вышли из полукольца и соединились с частями Красной Армии, Григорин решил перетащить раненых в лес. Устроились в землянке, но гитлеровцы выследили и неожиданно напали на отряд. В короткой и горячей стычке Григорин был оглушен и потерял сознание. В фашистском штабе Григорину устроили допрос. Несмот-[192]ря на истязания и обещания сохранить жизнь, политрук не проронил ни слова. Он не выдал врагу военной тайны.
По приказу фашистского офицера на центральной улице города соорудили виселицу. К месту казни согнали раненых. Привели их любимого командира. Он шел, гордо подняв голову. Проходя мимо разведчиков, Григорин ободрил их: «Не горюйте, ребята, в Ленинграде немцам не бывать, а русские были и будут в Берлине». Его подвели к виселице. Тяжело поднявшись на ящики под петлей, Григорин оглянулся в сторону Ленинграда, посмотрел на своих бойцов и, глотнув свежего воздуха, слегка охрипшим голосом крикнул: «Ленинградцы своей чести никогда не продавали и никогда не замарают ее!» Это были последние слова героя.