Главная страница

Список текстов

"На ближних подступах к Ленинграду"

З. Г. КОЛОБАНОВ,
командир роты 1-й танковой дивизии.

БЫЛО ЭТО ТАК...

13 сентября 1941 года, рано утром, я получил по радио сигнал: «Танки — ко мне, мы окружены». Уточнив переданный мне приказ, я дал команду вывести танки из укрытия.[116]
Позднее мы узнали, что три наших танка КВ — мой, старшего лейтенанта Дегтярева и младшего лейтенанта Ласточкина последними покидали деревню Малые Колпаны после тяжелых оборонительных боев за Красногвардейск.
Как только мы вывели машины из укрытий, гитлеровцы открыли по ним сосредоточенный артиллерийский и минометный огонь, который сопровождал нас от Малых Колпан до северной окраины города.
Танки на большой скорости прошли по улицам Красногвардейска. В парке шла автоматно-пулеметная стрельба — ночью немецкие автоматчики просочились на западную окраину города и начали там закрепляться. В городе было пусто, горели постройки.
Когда танки вышли на северную окраину города, мы увидели на дороге большой обоз. Стояли повозки с имуществом, с ранеными, походные кухни, зенитные установки. Пришлось осторожно вести свои машины по обочине.
Как только люди увидели танки, бросились к нам. Что-то кричали и показывали руками в направлении головы колонны. Мой танк встретил капитан, фамилии которого не запомнил. Он сказал, что утром немецкие танки захватили шоссе, идущее от Гатчины на Пулково. Нужно немедленно спасать штабную документацию и прорываться на Пушкин.
Я дал экипажам команду грузить ящики с документами в машины. Капитана-штабиста посадил в свой танк. Сам с командирами танков и механиками-водителями вышел к голове колонны. Нужно было проскочить мост через реку Ижору и метров 200 по Пулковскому шоссе, затем свернуть направо на проселочную дорогу, идущую на Пушкинское шоссе.
Дорога, изрытая глубокими воронками, в серой дымке утреннего тумана еле просматривалась. Она была усеяна разбитыми телегами, искореженными артиллерийскими орудиями, убитыми людьми и лошадьми.
По-видимому, еще накануне вражеская авиация настигла и расстреляла одну из колонн, отходивших из Гатчины на север.
Я тут же дал приказ: «Танкам на предельной скорости, с обходом воронок и завалов, двигаться за мной». За мостом, пройдя метров четыреста, мы встали в кювет и открыли орудийный огонь по немецким огневым точкам. Под его прикрытием обоз на большой скорости проскочил опасный участок, повернул направо и вы-[117]шел на проселочную дорогу, ведущую на Пушкинское шоссе.
Когда уже казалось, что беда минула, со стороны Гатчины к нам стала приближаться небольшая колонна фашистских танков. Я приказал Дегтяреву и Ласточкину продолжать обстреливать огневые точки на шоссе, а сам обрушил огонь на фашистские танки, которые, в свою очередь, повели стрельбу по обозу. Бой шел до тех пор, пока в дымке не скрылись последние повозки обоза. Только тогда наши танки двинулись к Пушкину.
И какова же была наша радость, когда мы увидели, что длинный обоз стоял в полной безопасности и ждал нас! Люди окружили танкистов, предлагали свои услуги, записывали наши фамилии, пожимали руки, сестры и санитары плакали от радости. Так были спасены люди, последними покидающие Гатчину.
Мы потерь не имели. Правда, тяжелые танки КВ получили повреждения, но они двигались и готовы были принять новый бой за город Ленина.[118]

наверх

Список текстов

Главная страница

Сайт управляется системой uCoz