В.И. БАРАНОВ

ЗА ГОРОД ЛЕНИНА

Батальон капитана Антонова
Ленинград за месяц войны стал фронтовым городом. В воздухе барражировали истребители. Пустыри на окраинах ощетинились стволами зенитных батарей. На крышах домов обосновались наблюдательные посты местной противовоздушной обороны. К ночи в небо поднимались аэростаты заграждения. Железнодорожные станции были забиты эшелонами. Одни увозили боевую технику и воинские части к фронту, другие—заводское оборудование, рабочих, женщин и детей в глубокий тыл. Ленинградцы выглядели строже, собраннее. В городе Октябрьской революции царил революционный порядок.
В те дни и позже мы все больше и больше восхища[14]лись ленинградцами. По призыву Ленинградской партийной организации 500 тысяч жителей города вышли на строительство оборонительных сооружений. Это они возвели Лужский рубеж обороны длиной 300 километров, изготовили большое количество бронированных и железобетонных огневых точек, противотанковых надолб. 300 тысяч ленинградцев ушли добровольцами в народное ополчение, в ряды Красной Армии, в партизанские отряды. 20 тысяч жителей города влились в батальоны МПВО, 17 тысяч—в истребительные батальоны. 70 процентов коммунистов и 90 процентов комсомольцев Ленинграда сражались на фронтах.
Особенно трудная военная обстановка сложилась к тому времени на южных подступах к городу. Это произошло по ряду причин. Считалось, что самая большая опасность для Ленинграда может возникнуть на северозападной границе. На этом направлении и создавались необходимые оборонительные сооружения. А опасность надвинулась с юга. Вермахт, как известно, наметил Ленинград одним из первоочередных объектов своей агрессии. В плане "Барбаросса" овладение городом на Неве считалось "неотложной задачей". С его падением гитлеровцы связывали осуществление не только стратегических, но и политических целей. Они хотели стереть колыбель пролетарской революции с лица земли.
Группе армий "Север" ставилась задача разгромить советские войска в Прибалтике, овладеть Ленинградом и Кронштадтом. Планы захватчиков провалились. Но чтобы сорвать их, советскому народу и его армии нужно было выиграть не одну жесточайшую битву.
Еще в ходе боев в Прибалтике советское командование раскрыло намерение группы армий "Север" нанести главный удар на Ленинград через Лугу и Красногвардейск (Гатчину). 4 июля командующий Северным фронтом генерал М. М. Попов получил приказ начальника Генерального штаба организовать оборону на рубеже реки Луги, от Финского залива до озера Ильмень. На это направление были спешно выдвинуты семь стрелковых дивизий (в том числе три дивизии ленинградского народного ополчения), стрелковая бригада, ленинградские пулеметное и пехотное училища, артиллерийские части. Все эти силы Военный совет фронта объединил в Лужскую оперативную группу. Возглавить ее было поручено генералу К. П. Пядышеву. В его резерве находилась 24-я танковая дивизия, переброшенная с Карельского перешейка.[15]
10 июля напряженные бои завязались севернее Ленинграда. Там, на Ладожско-Онежском перешейке, перешла в наступление Карельская армия противника. В тот же день две танковые, моторизованная и пехотная дивизии 41-го моторизованного корпуса фашистов устремились на Лугу.
Они встретили упорнейшее сопротивление советских войск. Все же им удалось вклиниться в нашу оборону и выйти к реке Плюссе. На следующий день части 177-й стрелковой и 24-й танковой дивизий при мощной артиллерийской поддержке выбили противника из предполья и восстановили положение. Стойкое сопротивление советских войск на Лужском рубеже дало важные результаты: продвижение немецко-фашистских захватчиков на ленинградском направлении было остановлено почти на месяц. Руководство фронта и города использовало это время для дальнейшего укрепления южных подступов к Ленинграду.
Большое значение для ослабления вражеского удара, нацеленного на Ленинград, имел контрудар войск Северо-Западного фронта под Сольцами, предпринятый по указанию К. Е. Ворошилова. Его нанесла 11-я армия. Наши части не позволили противнику прорваться к Новгороду и отбросили его в западном направлении на 40 километров, а его 8-ю танковую дивизию окружили. Вырваться из котла ей удалось лишь ценой больших потерь.
Вот такую обстановку на южных подступах к Ленинграду застала наша дивизия. Прибыли мы без 2-го танкового полка майора Житнева, действовавшего пока в районе Петрозаводска. Разгружались на станциях Гатчина, Кикерино и Волосово. Подразделения сразу же уходили в ближайшие леса. Нужно было скрыть от противника прибытие танкового соединения.
Пользуясь передышкой, танкисты обслуживали машины, пополнялись горючим, боеприпасами, мылись в полевых банях, организованных хозяйственниками. В подразделениях широко развернулась партийно-политическая работа. В июле сорок первого года в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР во всех полках, дивизиях, штабах и военных учреждениях был введен институт военных комиссаров, а в ротах и равных им подразделениях — институт политруков. Наши политработники, вступив в новые должности, выступали перед личным составом с политическими информациями, беседами, вели большую индивидуальную [16] работу. Танкисты обсуждали опыт минувших боев, говорили о своем высоком долге не допустить врага к Ленинграду.
В один из дней комиссар дивизии К. П. Кулик, командир полка Д. Д. Погодин и я побывали на собрании воинов 2-го танкового батальона. Наш разговор с ними был совершенно откровенным. Бои предстояли трудные. Враг силен, имеет значительное преимущество в технике, действует самоуверенно, нагло. Но мы — советские люди и непременно выстоим. Для этого каждый должен драться за троих, быть мужественным, проявлять военную сноровку, хитрость и максимально использовать для победы скорость, маневр и огонь своих танков.
Среди танкистов царил невиданно высокий политический подъем. Здесь же, на собрании, около двадцати рядовых и командиров вручили бригадному комиссару Кулику заявления с просьбой принять их в ряды Коммунистической партии и Ленинского комсомола. Заявление командира роты Анатолия Тугузова комиссар прочитал вслух. Лейтенант писал: "Прошу принять меня в члены ВКП(б). В бою клянусь высоко пронести и с честью оправдать высокое звание коммуниста ленинской партии. Буду биться с врагом до последней капли крови, но не отступлю. За Родину, за город Ленина не пожалею и жизни". Такими патриотическими мыслями и чувствами жил каждый наш танкист.
Всех нас, конечно, чрезвычайно интересовало, как показали себя в боях на этом рубеже воины других танковых частей фронта. Наши командиры, политработники и бойцы хорошо знали многих из них, дружили с ними.
В Лужскую оперативную группу, как уже отмечалось, входила 24-я танковая дивизия полковника М. И. Чеснокова. Вместе с комдивом нелегкую задачу, поставленную перед соединением, решали военком дивизии полковой комиссар М. В. Сочугов, начальник политотдела В. В. Якушин, заместитель по строевой части А. Г. Родин, начальник штаба А. С. Сухоребров, командиры полков В. Г. Лебедев, И. Р. Лукашик, командиры батальонов В. В. Хрустицкий, Н. М. Рыбаков, С. А. Соколов и другие. Одну из рот возглавлял Герой Советского Союза лейтенант В. К. Пислегин, другую — лейтенант Д. И. Осадчий.
Многие командиры, как говорят, понюхали пороху: участвовали в боях на Халхин-Голе, на Карельском пе[17]решейке. Они вооружали подчиненных военными знаниями, боевым опытом. По отзывам командования, 24-я танковая успению сражалась с врагом на Лужском рубеже.
И нам, естественно, хотелось ближе познакомиться с действиями своих товарищей. А поучиться было чему. Хорошо дрались с врагом танкисты 49-го полка майора В. Г. Лебедева на подступах к Луге. 14 июля вместе с частями 177-й стрелковой дивизии они решительно контратаковали противника, вклинившегося в нашу оборону, отбросили его назад и восстановили позиции по реке Плюссе.
Через несколько дней гитлеровцы возобновили атаки, захватили населенные пункты Конозерье, Великое Село, Югостицы, подошли к деревне Бор. Создалась угроза прорыва врага в Лугу. Танковая рота лейтенанта В. К. Пислегина вступила в жестокую схватку с противником на рубеже обороны. Тем временем танковый батальон капитана С. А. Соколова совершил маневр и нанес удар под основание вражеского клина, вбитого в нашу оборону. Продвинувшиеся в сторону Луги гитлеровские подразделения были отсечены от основных сил, выброшены из захваченных ими населенных пунктов.
Ни один жестокий бой не обходился без потерь. В той контратаке под Лугой пал лейтенант Виктор Кузьмич Пислегин. Гибель прекрасного человека, командира, Героя Советского Союза острой болью отозвалась в сердце каждого нашего танкиста.
В те дни в районе Ивановского и Большого Сабска, где враг захватил плацдарм на северном берегу реки Луги, его атаки отражал вместе с бойцами ополчения и курсантами военных училищ батальон ленинградских бронетанковых курсов. Командные должности в подразделениях занимали преподаватели. Их действия отличались высокой военной грамотностью. Мужественно сражались комбат Беспрозванов, комиссар батальона Соколов, капитаны Свириденко и Болонкин, старшие лейтенанты Власенко, Евсеев и другие.
Особый интерес у нас вызывала 21-я танковая дивизия, участвовавшая в контрударе под Сольцами (командир — полковник Л. В. Бунин, комиссар — полковой комиссар П. И. Калашников, начальник штаба — полковник П. С. Кравцов). До этого дивизия входила в 23-ю армию, оборонявшуюся на Карельском перешейке. 11 июля ее перебросили на новгородское направление, подчинив 11-й армии Северо-Западного фронта.[18]
Как уже отмечалось, в результате внезапного контрудара наших войск под Новгородом наступавшие здесь вражеские части были остановлены и отброшены на 40 километров, а некоторые из них попали в окружение. Большую роль в этом сыграли танкисты 21-й дивизии. Их опыт преследования отступавшего противника, приобретенный в самом начале войны, имел немалую ценность.
Вскоре, однако, гитлеровцам удалось отразить контрудар войск Северо-Западного фронта, и они в еще больших размерах усилили свою группировку, нацеленную на Ленинград. Создалась угроза окружения наших войск на Лужском рубеже. С разрешения Военного совета 1-я танковая дивизия, как и другие соединения, отошла к Красногвардейску.
Пока шли бои севернее реки Луги, командование фронтом и Ленинградская партийная организация приняли неотложные меры для совершенствования обороны Красногвардейского укрепленного района. На строительство оборонительных рубежей туда прибыло 145 тысяч ленинградцев. 16 августа укрепрайон был приведен в боевую готовность. На следующий день в нем заняли позиции 2-я и 3-я гвардейские дивизии народного ополчения, 150 зенитных орудий, выделенных из 2-го корпуса ПВО для борьбы с самолетами и танками противника. В воинские части района в качестве политбойцов и политработников влилась тысяча коммунистов, направленных городским комитетом партии. В тылу врага развернули активные действия ленинградские партизаны.
19 августа гитлеровцы нанесли сильный бомбовый удар по Красногвардейскому укрепрайону и попытались взять его штурмом. 1-я и 8-я танковые дивизии противника дважды предпринимали сильнейшие атаки и дважды откатывались назад, неся большие потери.
По-гвардейски сражались все наши воины и на этом рубеже. Пример стойкости и боевой активности показывали танкисты. В 1-м отдельном тяжелом танковом батальоне, которым командовал капитан И. Б. Шпиллер, особенно отличилась рота старшего лейтенанта 3. К. Колобанова. Действуя из засад, она уничтожила 42 легких и средних танка врага. 22 из них подбил и поджег командир орудия из экипажа Колобанова старший сержант А. М. Усов. Все воины роты удостоились за тот бой правительственных наград. Старшему сержанту А. М. Усову был вручен орден Ленина, а стар[19]шему лейтенанту 3. К. Колобанову — орден Красного Знамени.
Попытка врага обойти Красногвардейск с юго-востока тоже не имела успеха. Там стойко оборонялись стрелковые дивизии, а на помощь им подоспели наши танковые подразделения.
Продолжала удерживать занимаемый район и Лужская оперативная группа. В ее составе мужественно сражались с врагом воины 24-й танковой дивизии.
Но положение защитников Ленинграда под Лугой и Красногвардейском ухудшалось из-за изменения обстановки на флангах. Во второй половине августа гитлеровцы ценой огромных потерь захватили Новгород, Чудово, Любань, Тосно и вышли к Неве. Потом они взяли Мгу, а 8 сентября—Шлиссельбург (Петрокрепость). Ленинград оказался отрезанным от страны по суше.
На Приморском плацдарме враг яростно рвался к южному побережью Финского залива. Только после ожесточенных боев ему достались Кингисепп, Котлы, Копорье. Наши части вынуждены были отступать под напором превосходящих сил противника. Чем ближе враг подходил к Ораниенбауму, тем большая опасность нависала над правым флангом Красногвардейского укрепрайона.
Лужская оперативная группа попала в окружение. Прорвать вражеское кольцо в направлении станции Сиверской и выйти к своим войскам в полном составе она не смогла. Слишком много танков и авиации имел там противник. По распоряжению Военного совета фронта группа разделилась на несколько отрядов. Каждый из них во главе с опытным командиром к середине сентября самостоятельно пробился через линию фронта в Ленинград.
Нелегкий путь выхода из окружения к своим войскам выпал на долю 24-й танковой дивизии. Командовали отрядом полковник А. Г. Родин и полковой комиссар М. В. Сочугов. Танкисты не раз вступали в бой с противником, преграждавшим им дорогу.
Положение отряда усложнялось тем, что комдив полковник М. И. Чесноков был тяжело контужен на Лужском рубеже. Бойцы несли его на носилках. Возглавляли группу помощник начальника штаба 49-го танкового полка Герой Советского Союза Николай Задорин и комсорг полка Борис Гинзбург. Уже были пройдены десятки труднейших километров под вражеским огнем по лесам и болотам. Осталось перейти же[20]лезнодорожную насыпь на линии фронта, а дальше — свои войска. Но случилось так, что именно возле насыпи грянул еще один бой с гитлеровскими захватчиками. Николай Степанович Задорин сделал все зависевшее от него, чтобы защитить комдива М. И. Чеснокова. Сам же он при этом погиб.
А обстановка под Ленинградом вес усложнялась. 12 сентября враг начал атаки на участке от Красногвардейска до Ропши. 13-го он прорвался к поселку Володарский, 16-го — к Финскому заливу в районе Стрельны.
Части 8-й армии, в их числе один батальон 2-го танкового полка нашей дивизии, оборонявшиеся на правом фланге, были отрезаны от основных сил. В ходе боев на Копорском плато они истребили немало живой силы и техники врага, сами понесли большие потери, но у Финского залива сумели отстоять клочок земли — Ораниенбаумский "пятачок". Этот Приморский плацдарм сыграл важную роль в защите Ленинграда и освобождении его от блокады. Потеряв машины в бою и не имея возможности получить исправные, танкисты вооружались пулеметами, автоматами и продолжали сражаться плечом к плечу с воинами стрелковых подразделений.
На острие наших контратак под Красногвардейском постоянно находился танковый батальон капитана Антонова. В момент сильного боя почти одновременно загорелись танки комбата и старшего сержанта Рыбакова. Антонов перешел в другую машину и повел батальон на врага. А комиссар батальона Н. П. Приезжей приказал экипажам снять с подбитых машин пулеметы, захватить диски с патронами, гранаты и поспешил с танкистами в траншею на краю ржаного поля. Там вместе с пехотинцами уже находились экипажи других пострадавших танков.
Сильнейший натиск врага наши воины выдержали здесь на следующий день. Бой начался рано утром и не утихал до ночи. Двенадцать вражеских атак отбили танкисты и стрелки. В тринадцатую — психическую — фашисты пошли ночью.
Комиссар батальона Приезжев призвал воинов стоять насмерть и сам подавал пример бесстрашия. Рядом с ним находились лейтенант Ежаков, старшие сержанты Рыбаков и Семенов, сержант Гуреев, бойцы Григорьев, Воронов и другие танкисты. Никто из них не дрогнул и на этот раз. Когда кончились патроны, в ход пошли гранаты, штыки и приклады винтовок, подобран[21]ных в траншее. А в руках Ежакова оказалась неизвестно откуда взявшаяся коса. Остроту ее лезвия испытали на себе два гитлеровца. Враг не прошел. Занимаемый рубеж воины оставили только тогда, когда получили приказ отойти.
После ожесточенных боев за Красногвардейск 1-я танковая дивизия вошла в состав 42-й армии и заняла оборону в районе Лигово — Пулково. На новые рубежи отошли и другие части.наверх
В середине сентября на линии Урицк — Лигово — Старо-Паново враг был остановлен организованным сопротивлением частей НКВД, народного ополчения, 14-й противотанковой бригады. Их поддерживали 51-й тяжелый танковый батальон капитана А. Н. Лукьянова, наземная и морская артиллерия.
14 сентября наши войска контратаковали врага на Пулковских высотах и выбили его из населенных пунктов Сосново и Финское Койрово. 18-го фашисты захватили город Пушкин. Потом они организовали новые сильные атаки на Ораниенбаумский плацдарм, Пулковские высоты, в районе Пушкина, Петергофа, но успеха не добились.
Свыше 750 километров прошли фашистские полчища от границы до пригородов Ленинграда, а вот последние километры, отделявшие их от города, не могли преодолеть. Стойкость защитников колыбели Октябрьской революции оказалась сильнее вражеских армий. Войска Северо-Западного и Ленинградского фронтов в стодневных ожесточенных боях измотали и обескровили кадровые дивизии, считавшиеся цветом вермахта. Большинство гитлеровских частей, действовавших на ленинградском направлении, потеряло 60—70 процентов личного состава и материальной части. Возможности врага продолжать наступление иссякли, он был вынужден перейти к обороне. В конце сентября фронт под Ленинградом стабилизировался и оставался почти без изменений до января 1943 года.[22]