В это время мы получили ошеломляющий приказ Штаба нашей Дивизии.
Этот боевой приказ, не нарушая диспозиции полка, требовал немедленной отправки в район Красного Села одного из наших стрелковых батальонов. <...> От нашей разведки мы уже имели сведения о том, что в районе Красного Села \не/давно начались бои с противником. Бои начались, примерно, 15 августа [очевидно, автор сильно путает все даты; может быть, по старому стилю? – А.Т.], но укрепрайон сдерживал натиск врага. Критический момент обороны наступил после 20 августа, и тогда понадобились подкрепления.
<...>
Но другой день принёс нам новое разочарование. Из Штаба дивизии пришёл приказ об отправке ещё одного стрелкового батальона, теперь уже под Гатчину. Укрепления Красного Села пали, фашисты штурмовали Гатчину.
Ночью в том же порядке наш батальон убыл в автобусах в район Гатчины, сопровождаемый своим конным взводом снабжения. <...>
На другой день из района Красного Села, а затем и из под Гатчины на рысях прибыли взводы снабжения обоих батальонов, которым удалось вырваться из районов боёв.
Командиры взводов снабжения доложили, что под Красным Селом и под Гатчиной наши батальоны с ходу попали \в/ ожесточённые сражения.
Противник, действовавший явно превосходящими силами; занял и Гатчину. Наши батальоны дрались храбро, понесли большие потери. Оставшиеся в строю, наши бойцы и командиры были влиты в другие части и отведены к Средней Рогатке к стенам Ленинграда. В дальнейшем никто из них к нам не вернулся, и сведений об их судьбе нам никто не прислал.
<...>
Передышка длилась недолго, около десяти дней, после чего наступил период тяжёлых боёв, навязанных противником, прорвавшимся в нашу сторону.
<...>
Вечером 1-го сентября 1941 года наш 1 СП получил приказ Штаба дивизии немедленно, не нарушая оборонительной системы Ново-Петергофского Укрепрайона, перебросить возможно бОльшую оперативную группу в район Стрельны, создать там штурмовую базу и немедленно атаковать Воронью гору с целью её захвата.
Согласно приказу, Воронья Гора должна была \быть/ очищена от фашистов к исходу дня 3-го сентября.
<...>
Подполковник Рыбин немедленно приступил к переброске штурмового отряда в Стрельну, который он лично возглавил.
В ночь на 2 сентября этот _ _ _ отряд со всей необходимой материальной частью и скромным вооружением, состоявшим главным образом из винтовок \и пулемётов/ был переброшен в Стрельну. Он состоял примерно из двух стрелковых рот.
Утром 2 сентября Рыбин вместе с комиссаром полка Гончаровым повели свой отряд на штурм Вороньей Горы с целью захвата её к исходу дня.
<...>
[Автор, очевидно, не был участником боя, и никаких существенных подробностей не приводит - А.Т.] Бой у горы продолжался два дня, после чего остатки [большой пробел] отряда, не добившегося успеха, были окружены немцами.
Рыбин и Гончаров, с оставшимися в строю бойцами, вырвались из окружения и к 4-му
Стремясь всё же выполнить боевой приказ, подполковник Рыбин, немедленно явившись в Н. Петергоф, в ту же ночь собрал новый [большой пробел] отряд и повёл его на [большой пробел] штурм горы.
Теперь этот новый отряд был Рыбиным возможно усилен. В одном примерно километре от Вороньей Горы стояла, укрытая в роще, артбатарея полка. Укрытая в блиндаже возле горы группа связистов, корректировала огонь нашей батареи по указанию Рыбина, скрытого, как и раньше в окопе у подножья горы.
Снова закипел ожесточённый бой за овладение высотой.
Наш отряд, в процессе этого невероятно \трудного/ боя, остро нуждался в подвозе боеприпасов, продовольствия. Нехватало медперсонала, медикаментов и перевязочных средств.
Доставлять всё это было невероятно трудно и опасно.
Наша машина или повозка, следующая к месту боя, выходя на Володарское шоссе примерно в одном километре от Вороньей горы, сразу же обнаруживалась противником и уничтожалась его огнём, который он вёл прямой наводкой.
Узнав об этом, штаб полка пытался отправить ещё одну автомашину со всем необходимым в район штурма, но и она не смогла доставить свой груз. Выйдя на шоссе, машина была подвергнута массированному огневому налёту и вынуждена была вернуться. На шоссе валялись разбитые повозки и машины, лежали трупы людей и лошадей.. Шоссе являлось подлинной дорогой смерти...
На второй день нового штурма горы, бой осложнился контратаками врага. Немецкие автоматчики начали окружение нашей артбатареи, с целью захвата её и окружения затем и штурмового отряда.
Командир батареи лейтенант Межерицкий через пункт связи просил Рыбина прислать ему подкрепление, но тот сообщил, что людей у него нет.
Тогда батарея сама решила отбиваться от врага. Её расчёты картечью, винтовками и гранатами уничтожали приближавшихся фашистов. Они вскоре бежали, оставив много трупов. Отважные артиллеристы-ополченцы понесли тоже потери, но ни одно орудие не вышло из строя.
Батарея снова вела огонь по вершине горы. Наш отряд продолжал её штурмовать, неся большие потери.
Бой продолжался до 6 сентября, но результатов не дал, несмотря на упорство и героизм ополченцев-штурмовиков.
Но, как было видно, наши усилия и жертвы не прошли бесследно. После отхода остатков нашего \штурмового/ [вписано в пробел – А.Т.] отряда, произведённого вечером 6 сентября по приказу штаба дивизии, фашисты снизили свою активность в этом направлении, и пока нас в районе Стрельны не беспокоили.
<...>
Немедленно по получении боевого приказа, утром 10 сентября наш 1 СП почти полностью со своим Штабом и 2-м эшелоном выступил из района Н. Петергофа в Стрельну, для занятия указанного рубежа обороны. <...>
<...> Быстро подоспевшие подразделения нашего 1-го СП с ходу заняли указанную им линию обороны на западной окраине Стрельны. Левее встали подразделения полка 10 дивизии, упёршиеся в Финский залив, правее нас расположилась морская бригада КБФ, оседлавшая ж. д. полотно.centralsector.narod.ru
<...>
После недели тяжёлых боёв наша стрельнинская оборона несколько отодвинулась назад и её окопы находились теперь уже в центре Стрельны, \на площади/ возле здания почты. <...> С 15 сентября нажим немцев на стрельнинскую оборону заметно усилился.
<...>
К 9 часам 20 сентября 1941 года на линии обороны 1-го СП больше не было защитников. Все они были убиты и лежали в своих окопах близь Львовского дворца.
Фланги Стрельнинской обороны правее и левее нашего участка держались ещё около суток. Растянув линии своей обороны, они закрыли брешь в центральной её части, образовавшуюся при гибели 1-го СП. Но и их силы истощались в неравном бою. 22 сентября по приказу Штаба 8 армии, немногочисленные подразделения Морской бригады и полка \10 дивизии/ 8 армии организованно отошли на заранее подготовленный рубеж между Новым и Старым Петергофом.